Либретто

Сергей Сергеевич тоже подошел к Даниле и пожал ему руку:

– Ну, бывай, боец. С Богом по всем дорогам…

Данила вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь.

Глава VII.

В конце октября Данила ехал домой поездом Москва–Барнаул. Домой… Это было совсем не похоже на дорогу, ведущую в Ту сторону, тогда, два года тому назад: ни шумной компании, ни алкоголя, ни неизвестности, ни глупых мечтаний о том, чего не знаешь.

Данила ни с кем не разговаривал. Он сидел и смотрел в окно на проносящиеся города, дома и деревни нашей Родины – Матери, размышляя о том, кто в них живет, где работает, сколько красивых девчонок в этих домах – больших и маленьких, убогих и красивых. Он может никогда больше не проехать эти места, он – «искра жизни»: пролетел и погас…

За несколько дней до отъезда, Данила получил письмо от Алексея. В том письме он сообщал, что Вадима нет в живых и что погиб он еще в августе.

«Какого хера ты молчал всё это время?!» – только и хотел ответить Данил, но так и не написал ответ.

В день, когда он получил это письмо, он просидел у окна всё утро, и обед и ужин, думая о своем друге.

Он и сейчас думал, но не конкретно о Вадиме, который, оказывается, давно «дома» и гниёт в родной земле, а вообще о жизни в целом: «Вот так оно и получается, – размышлял Данила, – кто ничего не хотел, ни о чём не мечтал, ценой своей жизни выполнил приказ и погиб. А я? Вдоволь нахлебавшийся этого дерьма, выехавший на чужих костях, просто – гандон, несусь домой чуть живой, но…Живой!..».

На какое-то время Данил почувствовал себя ничтожеством, но чем больше проходило времени, тем сильнее жизнь брала своё и на следующий день Данила чувствовал себя уже как обычно. «На самом деле никому ни до кого нет дела», – заключил Данил и до конца пути впал в анабиоз, стараясь ни о чём не думать…в серьёз.

Через сутки с небольшим он вышел на барнаульском ж/д вокзале. Уже было глубоко после обеда и вечерело, но Даня успел купить билет на последний автобус до своей деревни в этот день. Набрав в ближайшем «комке» бутылочного пива, он залез в практически пустой автобус, но всё равно ушёл на самые задние сиденья подальше от водителя и прочих и, выехав из города на свободную и прямую трассу, с наслаждением открыл первую бутылку…

«Больше никаких самолетов, вертолётов и тысяч километров. Я дома. Отсюда, в случае чего, я до дома и пешком дойду, – Данила улыбнулся сам себе. – Два часа – и я приеду домой».

Выйдя на своем родном вокзале, он, что было силы, набрал по максимуму воздуха в лёгкие. «Такой же…», – подумал Даня. Одев берет, он бодро зашагал в сторону отчего дома.

Мама стояла у ворот и ждала его. Но ведь он не звонил и не писал о том, что приедет – хотел сделать сюрприз, но она стояла в воротах, – это был факт… А, может, она все два года тут простояла в ожидании?..

А вот и объятия… И слёзы… И признания… Даня держал хрупкую маму в объятиях посредине улицы.

Через какой-то час Даник уже сидел, румяный после бани, на кухне за столом, поедая пельмени и запивая самогоном. Мама ласково смотрела на сына и молчала уже несколько минут. Данилу немного напрягал её взгляд и безмолвие – ему было не по себе от этих нежностей. Детство отодвинулось очень далеко…

Он доел пельмени и откинулся на спинку стула:

– Спасибо, мам… Я объелся.

– Пожалуйста… – ответила мама. – Я на работе взяла отгул на три дня. Откормлю тебя, – мама улыбнулась.

– Хорошо, мам, – Данила тоже улыбнулся и покраснел ещё больше. – Ну чего ты так смотришь?..

– Я рада, что ты дома. Ты не расскажешь мне о том, что было? А планы на будущее?

– О чем рассказать, мам?.. Там дни однообразные и серые. Я практически ничего не помню толком. Вот сейчас вот я дома и мне хорошо, но я не чувствую ещё, что я дома…

Данила знал, что эти вопросы неизбежно она бы задала, но он совершенно не готов сейчас был отвечать на них, поэтому предпочел тарахтеть о дороге туда, об учебке, о Чечне, где они стояли на блокпосте, который никогда почти не обстреливали итд итп, лишь бы она не спрашивала ничего.

Что рассказать по факту? Что у её сына руки по локоть в крови? Да ещё и в детской крови в добавок? Нет уж, спасибо… А под планами на будущее она имеет ввиду закончить институт педагогический по профилю учитель истории и английского языка и потом на протяжении 45 лет ползать на работу, чтобы потом пойти на пенсию и умереть. Он не хотел себе такой жизни. Но и расстраивать маму не хотел – только не сегодня.

– Хотел отдохнуть, мам… Месяц, – ответил Даня.

Мама погладила сына по голове и забрала тарелку помыть.

– Да, знаю, что отдохнуть надо, конечно… – начала мама. – Но тут работы-то нет у нас, да и не платят нигде толком. Никакой жизни нет… Поступать в институт только весной теперь, а на это время куда-то прибиться надо. Я тут про милицию думала… Хотела попросить дядю Витю, он там дежурным в дежурной части работает, может, пристроит… Места есть вроде. Зарплата, конечно, не ахти какая, но все-таки это госслужба и потом пенсия, а, сынок?

Даня снисходительно и устало смотрел на маму.

– Для мужчины без образования это хороший вариант… Если не поступишь на учителя.