Личная жизнь шпиона. Книга вторая

Участковый провел мужичка мимо остолбеневшего Топоркова. Парочка вошла в комнату, потопталась там некоторое время, что-то обсуждая полушепотом. Затаившись в коридоре, Топорков все-таки услышал, что мужичку комната понравилась, он готов подписать все бумаги прямо завтра и переехать при первом удобном случае, хоть на этой неделе.

Топорков набрался смелости, переступил порог комнаты и веско заявил:

— Я что-то не понимаю… Мне майор госбезопасности сказал, что комнатой я могу пользоваться, пока бывшая супруга находится на излечении. Сейчас она в тяжелом состоянии в больнице. И может вернуться в любой момент. Поэтому вы мне соседей не подселяйте.

— Куда это она может вернуться в любой момент? — переспросил милиционер.

— Прямо сюда.

Участковый нахмурился:

— Ты, Владик, не загибай. У человека ордер, выписанный Мосгорисполкомом. Гражданин Хлыстов отбыл срок в местах лишения свободы. Прочно встал на путь исправления. И возвращения к прежней воровской жизни больше не допустит. Он получил право восстановить прописку в городе Москве. А ты чего, опять что ли выпил?

Топорков мучительно соображал, какую взятку сунул этот бывший заключенный, чтобы получить комнату в Москве. Тысячу рублей или больше, две?

— Но я же с майором госбезопасности разговаривал…

— Владик, я бы на твоем месте сильно не возбуждался. А то отправят тебя по стопам бывший супруги. Потом сам же будешь локти кусать.

После этих слов участкового, новый сосед Хлыстов сначала рассмеялся, а потом бросил на Топоркова такой взгляд, что душа ушла в пятки, а спорить надолго расхотелось.

Глава 32

Первая встреча Стивена Платта с сотрудниками Генпрокуратуры была назначена в районе Красной Пресни, в бывшем рабочем общежитии, построенном владельцем ткацкой фабрики еще при царе, в незапамятные времена. В новую эпоху в доме надстроили еще один, четвертый этаж, переселили сюда две городские конторы и управление соседнего заводика. Спустя время решили все устроить по-новому и приготовили дом к капитальному ремонту, обнесли забором, завезли кое-какие материалы. На том дело остановились.

Платт, неплохо знавший Москву, приехал на такси, вышел за три квартала до нужного места, остаток пути прошел пешком. Улица была тихой и почти пустой. Возле глухого двухметрового забора прогуливался мужчина в штатском, он показал Платту удостоверение сотрудника прокуратуры, взял его под локоть, провел за угол, вниз по переулку, где даже светлым днем было темновато. В заборе была калитка с замком. Они оказались на заднем дворе кирпичного дома с двумя подъездами.

У ворот стояла черная «волга», поодаль еще две машины. Мужчина открыл ключом дверь подъезда, они поднялись на второй этаж. В помещениях ничто не напоминало о будущем ремонте, лестница была чистая, за дверью длинный коридор, сквозной, через весь этаж. На другом конце такая же дверь, выводившая на лестницу. Провожатый довел Платта до двустворчатой двери, постучал в нее. Повернулся ключ, открыла женщина в брючном костюме, пригласила войти.

Они миновали проходную комнату с письменным столом, парой стульев, электрическим чайником на подоконнике. Открыли другую дверь, за ней оказался просторный светлый кабинет с двумя большими окнами на пустырь, у двери ждал помощник Генпрокурора Глеб Борецкий. Он потряс руку Платта и с ходу приступил к делу, показал рукой на мужчину лет сорока, коренастого, с волевым лицом, в синем костюме. Мужчина вышел из-за стола, представился следователем по особо важным делам советником юстиции первого класса Леонидом Борисовичем Ушаковым. И так стиснул руку Платта своей железной пятерней, что тот чуть не вскрикнул от боли.

Еще за столиком в углу устроилась молодая женщина-стенографистка по имени Катя, одетая в джинсы и модный свитер. Она поднялась и представилась.

— Как видишь, мы неплохо подготовились, — Борецкий усадил Платта на мягкий стул, сам сел на подоконник. — Пару слов о том, как мы хотим построить работу. Если будут возражения, можно что-то поменять. Итак, будем встречаться каждый рабочий день, в полдень в этом месте. Никто нам не помешает, чужой человек на территорию не попадет. Через неделю можно сменить место. На всякий случай…

Борецкий дал Платту три ключа на стальном кольце.

— Ты не дожидайся нас на улице, если приедешь раньше. Латунный ключ от калитки в заборе. Ну, через которую ты заходил. Большой ключ от входной двери внизу. И третий от приемной. Разберешься…

— Ты будешь присутствовать на всех наших мероприятиях? — спросил Платт.

— Только время от времени. Тебе предстоит работать с Леонидом Борисовичем. Он будет задавать вопросы. Кроме того, он запишет ваши беседы на магнитофон. Плюс Катя, которая будет стенографировать. А Галя, наша машинистка, мгновенно расшифрует стенограмму и все напечатает. Приготовит бутерброды и чай. Сколько времени займут наши встречи, будет видно по ходу дела. Может быть, месяц. Или около того. Тебя устраивает такой график?

— Нормально, — кивнул Платт. — Так примерно я и рассчитывал.