Личное дело опера Иванова

Маруновского мурыжили почти полтора часа: цыгане мозолили глаза и дёргали за нерв, а тип в кепке бесшумно провожал по стёжкам-дорожкам, при каждом удобном случае отзваниваясь Андрею. Но ничего интересного не происходило, Маруновский если и нервничал, то вида не подавал. Однако в какой-то момент предпринял серию попыток схитрить – надеялся обнаружить вероятный хвост. И когда тип в кепке сообщил об этом Андрею, тот понял – работает! Примерно в это же время, дополняя повышенную нервозность, в дело пошёл китель. И сразу стало веселее.

Сначала отзвонился парень от Олега, стерегущий Ирку, сообщил, что Маруновский у неё. Буквально через минуту об этом же сообщил и тип в кепке. Ещё минут через десять человек Олега сообщил, что Маруновский от неё вышел, но со двора не уходит. И не успел ещё Андрей озадачиться этим, как позвонила и сама Ирка.

– Ну в общем, не знаю я, что там у вас за хороводы, Иванов, но сейчас ко мне приходил Маруновский и требовал, чтобы я срочно заявилась к тебе со скандалом. Чтобы ор до небес подняла, детей спровоцировала, тебя до белого каленья довела и всё такое.

И сразу всё сложилось. Ай, да Маруновский, ай да затейник!

– Ну так собирайся и езжай. Прямо сейчас.

– Чего?! Иванов, я вообще-то послала его на хрен! А он сказал, что не видать мне теперь детей вообще никогда. И раз уж такое дело, я и звонить-то тебе не обязана была, надеюсь ты оценишь мой жест доброй воли?

– Уже оценил. А теперь собирайся и езжай. Только ко мне, естественно не суйся, погуляй по окрестностям. В крайнем случае в подъезде посиди, у нас там, на первом этаже, табуреточка стоит.

– Вот ты скотина.

– Я серьёзно, Ир. Сделай одолжение, изобрази озабоченность и прямо сейчас дуй в моём направлении. Это важно, если ты не хочешь, чтобы он шантажировал тебя и дальше.

Она помолчала.

– Ну допустим. А что ты предложишь мне взамен?

– Потом всё обсудим.

– Точно обсудим?

– От тебя зависит. Погоди! Скажи, Маруновский звонил от тебя куда-нибудь?

– Да. Какому-то Григоричу. Орал на него за какие-то костюмы.

– Конкретнее?

– Ну, то ли украли у него, то ли взяли без спросу. Я особо не прислушивалась, мне, знаешь ли, не до того было.

– Это всё?

– Нет, ещё куда-то звонил. Какому-то длинному. Какую-то педаль искал и грозился её трахнуть.

– За что?

– То есть тебя не смущает, что он педаль хотел трахнуть, тебе просто интересно за что? Иванов, ты больной?

– Ир времени нет трепаться!

– Ты не больной Иванов, ты двинутый на своей дурацкой работе! – обиженно буркнула она. – Откуда я знаю за что? Про какого-то Попкина орал, про какой-то китель и побрякушки.

– Имена, фамилии, прозвища, адреса? Что-то подобное проскальзывало?

– Нет.

– Точно?

– Да.

– Ладно. Это всё?

– Вроде да.

– Отлично. А теперь дуй, давай, в моём направлении. Срочно.

Не успел положить трубку, как отзвонился Петров, сообщил, что ему только что звонила костюмерша и доложила, что ей только что звонил Валентин Григорьевич, директор дворца культуры, и требовал отчёта по костюмам. А она, как и договаривались с Андреем, сказала, что Бахтыр Ворончак действительно приходил, костюмы просил, но она не дала.

– Так, а он?

– Пригрозил волчьим билетом за враньё и бросил трубку. Она рыдает, Андрей Иванович! Говорит, не переживёт увольнения и что для неё эта работа – смысл жизни.

– Так, не отвлекаемся на сопли, Вась! Гони, давай, ко дворцу, карауль Григорича. Чую, заявится сейчас с ревизией. Без нужды не светись, ясно? Даже если длинный заявится тоже, просто проследи. Но если вдруг с ним Педаля нарисуется, разрешаю стрелять на поражение. Но не насмерть, понял?

Только положил трубку – звонок. Человек от Олега доложил, что Ирка выскочила из дома и следует в направлении остановки, а Маруновский за ней.

– Что мне делать?

– Веди их, до тех пор, пока клиент не отвалится. Как отвалится, сразу сообщи.

Хлопнула входная дверь в коридоре – вернулся с прогулки Попковский с детьми. Просто чудо какое-то, что он оказался таким капризным и отказался от гостиницы! Без него Андрею пришлось бы сейчас очень туго.

Ветеран осторожно заглянул в зал:

– Как служба, майор?

– Работаем, – машинально козырнул Андрей, и тут же снова провалился в мысли.

Итак, что имеем: Маруновский, окончательно подозревая в происходящем след Андрея, решил ударить по его самому слабому месту – по личной жизни. Знает, гад, что истеричное появление Ирки, надолго и глобально дезориентировало бы и выбило противника из колеи. Что отстаивая детей, Андрей способен дойти до ручки и забыть обо всём другом. Понимает, гнида, что отношения между Андреем и Иркой такие, что она никогда в жизни не встанет на сторону бывшего. Просчитался только в том, что она та ещё стерва, которая гуляет сама по себе.