Личное дело. Правда о самых известных деятелях истории России XX века

Конечно, сегодня подобные оценки, давайте признаемся честно, крайне мало корреспондируются с обликом самого отпетого бюрократа советской истории, который не признавал вообще ничего, кроме научного коммунизма, который обладал самой кондовой речью из всех возможных в стране, которому боялись попасться на глаза, который был невероятно скромен в быту — и вот все это Суслов. Как одно уживалось с другим? Скорее, здесь может идти речь о том, что Суслов — человек, наверное, даже не своего поколения. Вот то, каким мы привыкли видеть Михаила Андреевича Суслова, что-то о нем зная, что-то уже понимая в этом, — это скорее типологический портрет первых большевиков. Я не знаю, может быть, Суслов сознательно, будучи, там, юным пионером или комсомольцем, перечитывая биографии первых наркомов или людей, окружавших Ленина, впитывал в себя все эти черты и сделал их нормой своего характера и поведения на долгие годы. Может быть, он действительно просто такой был от рождения — сейчас сказать невозможно. Одно точно — главный доктринер Советского Союза, положивший всю свою жизнь на пропаганду идей научного коммунизма, был, по сути дела, таким, знаете, евангельским примером: «Пусть твоя левая рука не знает, что делает правая, когда творишь милостыню». Я вот сейчас абсолютно не шучу. У него ведь была очень большая зарплата, но только после смерти стало известно, что бо́льшую ее часть он переводил в Фонд мира, кроме этого, он регулярно покупал книги для библиотек своей родной Саратовской области. Кто-то скажет: «Ну а что? Вполне нормальный такой яркий убежденный коммунист. Все, что вы говорите, вполне ложится в эту канву, многие представители ленинской партии были такими». Так вот и я о том же: Суслов родился не в то время, он потому и выделялся слишком на уровне 60-х и 70-х годов, потому что это была уже абсолютно уходящая натура, и понятно, почему к нему с большим уважением относился Сталин и доверял ему — потому что Сталин в нем видел, возможно, самого себя в юности. Сталин-то, по сути дела, такой же: абсолютно неприхотливый в быту, своего ничего нет, походная кровать, кирзовые сапоги, полувоенный френч, книг тоже своих нет — все из библиотек и т. д. А вот на уровне бюрократии советской 70-х годов Суслов — конечно, бельмо совершенно откровенное. Там вам, пожалуйста, и факты коррупции, и факты вообще не очень сильного понимания того, что они делают, и попытки каким-то образом удержать всю систему, не приводя к реформам, и когда Андропов начнет изучать общественное мнение, то Юрий Владимирович сам ужаснется и произнесет историческую фразу о том, что «мы не знаем советское общество».

Суслов не корреспондировался с той эпохой, но нас гораздо больше все-таки, наверное, должно интересовать теоретическое наследие самого главного «певца научного коммунизма». В 82-м году, то есть уже после смерти Михаила Андреевича, издано собрание сочинений, целых три тома. Речи секретаря Ростовского и Ставропольского райкомов партии, по сути, — это обычная совершенно риторика о том, что надо воспитывать молодежь в комсомольском духе, о том, что учитель должен нести знания людям, а врачи хорошо лечить, о том, что рабочие должны хорошо работать, о том, как важно правильно обрабатывать землю, учитывая новейшие достижения науки, о том, что нужно все отдавать фронту и победе — то есть абсолютно стандартный набор здесь, это вам не ленинские работы на все случаи жизни и даже не Троцкий. Когда уже он работал в ЦК КПСС мы с удивлением обнаруживаем, что и тут, в общем, прорыва не случилось, вот сугубо с точки зрения нового подхода к научному коммунизму: два десятка речей, которые произнесены при вручении орденов различным областям Советского Союза. Давайте скажем честно, это страшно далеко действительно от какого-то там научного осмысления. Кроме того, он выступает на съездах братских коммунистических партий, перед избирателями во время выборов в Верховный совет, произносит речи на годовщины революции, дни рождения Ленина, к 70-летию съезда РСДРП, к 150-летию Карла Маркса, то есть понимаете, такой классический набор и всё избитыми фразами. Ты столько лет проповедуешь эту идеологию, ты досконально знаешь все основополагающие работы Ленина, ты марксист, каких мало, — ну внеси свежую струю в это, переосмысли, дополни, стань в подлинном смысле этого слова действительно новым партийным теоретиком, выведи, в конце концов, из этого идеологического загона, в котором пребывала политология, философия, социология СССР. Ведь все вот это потом скажется в конце 80-х годов — в эпоху перестройки. Но ничего подобного мы не видим.