Личный дневник Оливии Уилсон

Он слышал, как в приёмной трезвонил телефон. Затем до его ушей донеслось раздражённое меццо-сопрано Люси, – приглушённое и взволнованное, в нём звучали нотки драматизма и вместе с тем, как ему казалось, лёгкий оттенок насмешливости. В ту секунду она занималась тем, что «отбривала» его пациентов в откровенно резкой форме: «Ничем не могу вам помочь… Приём идёт по предварительной записи… Я не в курсе его расписания… Нет, мне ничего не известно о наличии свободных мест… Говорят вам, я ничего не знаю… Почему? Потому что отныне не работаю в этом сумасшедшем доме… Что вы сказали? Ну, в таком случае ничего не мешает вам обратиться к другому психоаналитику… Это вы мне? Да перестаньте, в конце концов, хамить, называя меня стервой!».

Джозеф почти видел, как у неё в этот момент поджимаются губы и она взволнованно передёргивает плечами. Она всегда так поступала в случае каких бы то ни было затруднений, считая данную дурацкую мимику и лихорадочное телодвижение лучшим способом защиты от неблагоприятного внешнего воздействия.

Несколько минут спустя, выйдя, слегка сгорбившись, из кабинета в просторную приёмную с креслами, обитыми сиреневым бархатом, он обратился к ней:

– Люси, – его голос был таким елейным и идиллическим, каким только мог быть. – Согласитесь, что ваш срок – это вообще ещё ничего. В наши дни женщины работают вплоть до самого момента разрешения от бремени…

Даже стенам в ту минуту была понятна причина, по какой он прервал свою тираду на полуслове: он вдруг осознал, что его сотрясающее воздух пустословие подействует на неё как красная тряпка на быка. И придержал язык за зубами, затаившись в ожидании разрушительного урагана под названием «Люси» – ужасающего, рокочущего вихря неведомой силы, который сию же секунду непременно обрушится на его голову. Однако же, его ассистентка молчала, плотно сжав губы. Надо полагать, её мысли в этот момент были заняты чем-то более полезным: она суетилась, оглядываясь по сторонам, и в спешном порядке собирала свои вещички.

Чтобы как-то заполнить образовавшуюся пустоту, Джозеф в неуверенности провёл рукой по редеющим волосам и, стараясь не смотреть на ассистентку, невзначай переметнул взгляд на стену: календарь извещал о наступлении апреля 2019 года. Неужели? А ведь он и не заметил, как пришла весна! Тут его осенила идея, от которой сразу стало веселее:

Ага! Так вот, оказывается, почему сегодня, с самого утра, его любимая радиостанция устроила разгул с буйством шуток, а по ТВ оглашали списки самых глупых людей Соединённых Штатов! Неужто Люси решила разыграть его в честь праздника? Что ж, в таком случае он, само собой разумеется, не станет обижаться на первоапрельскую шутку, а наоборот – посмеётся вместе с ней…

Ну вот, к счастью, всё встало на свои места!

Он облегчённо вздохнул и заметно оживился, ещё не ведая, что просчитался.

– Что? – запальчиво переспросила Люси, прервав его размышления. – Что, простите? – она метнула на Джозефа пронзительный недоуменный зырк, и доктор мог бы дать голову на отсечение, что в том взгляде поместилось больше злости, чем озадаченности.

Она, вся взмыленная, встала с корточек, закончив сваливать в довольно увесистую коробку свои пожитки – милый её сердцу мир, частицы которого она понемногу собирала и бережно хранила в ящиках своего письменного стола, в стенном шкафу, и на всех полках, бесцеремонно оттеснив ими медицинские карты его клиентов. Из прямоугольного твёрдо-картонного вместилища торчали склянки и флакончики духов, тюбики давно использованных помад, пустые коробки из-под пудры, зеркальце, две или три расчёски, ужасная фарфоровая статуэтка серой кошечки, музыкальный ларец с балериной, деревянная шкатулка для бижутерии, бисерная сумочка, уродливая гипсовая копилка-поросёнок, бантики и платочки, и прочий ненужный женский хлам – всё, кроме каких-либо следов её деловой активности!

Только в это мгновение Джозеф обнаружил, что сегодня Люси была в необычном для себя облачении. На ней вместо лёгких приталенных блуз и неизменных высоких шпилек на ногах было тёмное платье свободного кроя и обувь на совершенно плоской подошве. Такую одежду надевают беременные женщины Нью-Йорка, чтобы чувствовать себя комфортно и уютно. Он более чем уверен, Люси она ни к чему, во всяком случае, на данный момент, поскольку она не изменилась ни на йоту: тот же впалый живот, прилипший к осиной талии, костлявые руки, плоская грудь и торчащая из воротника блузы длинная шея, окольцованная стеклянными бусами.