Личный опыт

— Я запрещаю вам кому бы то ни было об этом говорить, — строго произнесла Ленка. — Но, если найдете корни, буду вам благодарна.

Внезапно обнаружившая, что симулируемая ею боль наличествует в реальности, Лили испугалась, потом попыталась устроить истерику, отчего стало только хуже, потом долго плакала, пока с ней не поговорил маггловский психиатр, приведя в пример Ленку. И Лили… Возненавидела целительницу, желая той… В общем, много разного желала не поверившая в то, что семилетняя девочка может быть истинной целительницей, Лили.

Но Ленка об этом не знала, а как облегчить жизнь новенькой, врачи уже знали и так, занявшись не самым простым трудом. В отличие от Герании, очень похожая на нее внешне пациентка оказалась капризной и истеричной, выводя из себя медицинский персонал. Северусу Снейпу просто показали воспоминания «его Лили», отчего использованный мужчина долго плакал, не стесняясь никого, а потом покинул страну в неизвестном направлении. Петунья же высказалась в том ключе, что Лили не хватает ремня, но сейчас уже поздно. Что делать с капризной девочкой, внезапно ощутившей все то, что симулировала, не знал никто, даже покачивавший головой психиатр. В своем состоянии рыжая винила всех вокруг — врачей, Геранию, Северуса, покойного Джеймса, погибшего, чтобы защитить ее… Но себя Лили, конечно же, наказала сама.

Ленке нужен был ночью кислород, чтобы нормально спать, потому что лечить себя девочка еще не могла — нужно было набрать массу тела и не спешить, а целительница постоянно перегружала себя, леча близких ей людей — Дадли и Гермиону, отчего ей самой лучше, разумеется, не становилось. Но доктор Лена была в первую очередь доктором, предпочитая светить другим. Так ее научили, такой была жизнь девочки, таковы были ее принципы. Однажды ночью Лили решила убить ту, которая, по мнению рыжей, была ответственна за состояние Лили — ведь болеть начало после встречи с Геранией, оказавшейся дочерью… А раз после этого, значит, поэтому[1] — так решила Лили. Нужно было сделать так, чтобы никто не подумал на девочку, поэтому вариант, в ее понимании был один — выдернуть кислород из краника больничной магистрали.

Разумеется, это не могло убить Геранию — она просто проснулась бы, задыхаясь, но Лили хотела именно убить, а магия — это желание. Стоило рыжеволосой схватиться за краник подачи кислорода, игнорируя свою боль, как все померкло у нее перед глазами.

***

Алисия, увидевшая всю жизнь Лили своими глазами, все ее помыслы, планы, просто плакала. Младшая из сестер оказалась… не самым хорошим человеком, и что с этим делать, никто не знал. Петунья, сидевшая рядом, всхлипывала, утирая слезы. Женщина вспоминала Геру, ее слезы, ее боль, ее силу воли, понимая, что во всех испытаниях, выпавших на долю ребенка, виновата сестра… Принять это было почти невозможно, но маги не обманывали.

— Что делать будем? — поинтересовалась та, которую здесь звали миссис Свенсон.

— К ней вернулась вся боль, — задумчиво проговорила Петунья, — но она ничего не поняла… надо воспитывать.

— И психиатр нужен, — кивнула Алисия, принимая этот план.

— И психиатр тоже нужен, — согласилась ее сестра, тяжело вздохнув.

С девочкой начали чаще разговаривать, стараясь переломить ее внутреннюю уверенность, объяснить, но Лили сопротивлялась любым попыткам что-то ей объяснить, но вот боль у нее все усиливалась, отчего силовые методы воспитания были, в понимании Петуньи, неприемлемы, хотя иногда очень уж хотелось. Однажды женщина была поднята посреди ночи медиками, потому что Лили…

Проснувшаяся, как от толчка, Ленка осмотрела окружающее пространство, но все, на первый взгляд, было нормально. Тихо спал Дадли, касаясь сестры рукой, чтобы успеть на помощь, если что, что-то кому-то объясняла сквозь сон Гермиона… Погладив Дадли, девочка уже хотела уснуть опять, когда вдруг услышала приглушенный стон откуда-то сзади.

— Дад! — позвала она, отчего мальчик моментально открыл сонные глаза. — Кнопку нажми, пожалуйста, — попросила Ленка. Руки сегодня у нее почти не двигались, потому что вчера она полностью вылечила Гермиону, отчего та просто плакала.

— Да, сейчас, — кивнул Дадли, не рассуждая. Сестренка была для мальчика всем миром, поэтому он и доверял ей абсолютно.

— Что случилось? — в палату почти вбежала медсестра, сразу же зажигая свет, но смотрела она только на Геранию, потому что у второй девочки со вчерашнего дня уже все было хорошо, судя по анализам.

— Там… Сзади… — Ленка попыталась показать, но рука бессильно опала — перенапряглась она, потому сегодня, скорей всего, юную целительницу ожидала недвижимость.

— Господи! — воскликнула медсестра и все забегали.

На полу лежала рыжеволосая, ее рука покоилась на кране подачи кислорода Герании, но при этом Лили совершенно не двигалась. Ее погрузили в каталку, чтобы в срочном порядке выяснить, что произошло, а Ленка пыталась уложить в голове мысль о том, что «мать этого тела» хотела ее убить, потому ожидаемо огребла от магии. Дадли, как ни странно, все понял правильно, насупившись.