Личный враг Бога

Вокруг расстилались зеленые ковры болот. Проблескивали . водой озерца. На западе белели вечными снегами вершины гор, размытые туманной дымкой. А на востоке, возле самого горизонта желтела полоса пустыни. И все было так отчетливо видно, все выглядело столь красиво и величественно, что друзья восторженно замерли, любуясь развернувшейся панорамой. Наконец Тролль отошел от каменного бордюра.

– И что дальше? – спросил он. – Как мы отсюда выберемся? Летать мы не умеем, дверей я не видел. Чертов колдун заманил нас в ловушку. Сколько мы здесь проторчим, прежде чем сдохнем от голода и жажды?

– Это не в его стиле, – возразил Глеб. – Он придет. Скоро. Готовься.

Тролль буркнул что-то под нос, но тотчас замолк, заметив, как в небе над башней стало собираться темное облако.

– Смотри! – ткнул он пальцем.

– Вот и он, – сказал Глеб.

Туча постепенно сгущалась, наливалась чернотой, сжималась, коллапсировала, приобретая форму небольшой идеальной сферы. По ее поверхности забегали искры разрядов, и она стала опускаться к вершине башни, все ниже и ниже, набирая скорость. Мгновение – и она с треском врезалась в центр площадки и моментально исчезла, оставив на месте удара очерченный сияющими разрядами круг с вписанной пентаграммой и десятком рун.

Тролль с подозрением посмотрел на мерцающий магический рисунок и сказал:

– Я туда не полезу.

– А куда же ты полезешь? Летать же ты еще не научился.

– Уж лучше попробую взлететь, чем ступать в подготовленную ловушку.

– Если бы он хотел просто убить нас, то сделал бы это сразу, как только мы вошли в замок, или еще раньше… Пойдем…

– Ну я и дурак, – пробормотал Тролль, решительно и обреченно наступая на центр круга. Глеб прыгнул за ним.

Сначала ничего не произошло. Они стояли, плотно прижавшись спинами друг к другу и держа наготове оружие. Затем все вокруг померкло, расплылось, пропало куда-то, и вдруг замелькали перед глазами бешеные кадры, закружились вереницей яркие картинки, словно молния выхватывала куски пейзажей, демонстрируя сумасшедшее слайд-шоу: деревни и города, поля и сады, степи и леса, моря и пустыни, горы и озера, какие-то пещеры, помещения, комнаты, казематы – все закрутилось в сумасшедшем танце, сливаясь в неразборчивую пестроту, обрушиваясь яркими красками на мозг, наслаиваясь картинкой на картинку, погребая разум…

Глеб пошатнулся и закрыл глаза. Но безумные слайды продолжали свою карусель внутри черепа, взбаламучивая сознание, лишая рассудка.

Глеб закричал, выронив копье и обхватив голову руками. Раскаленный обруч впился болью в кожу. Рядом ревел Тролль.

И все внезапно прекратилось. Замерла картинка – большой затемненный зал, заставленный стеллажами, с длинным столом в, центре, с цветными гобеленами на стенах, ковры на полу, кресло, стоящее на невысоком постаменте, скорее не кресло, а трон, и человек на нем. Красивый, величественный. Худощавый, но с великолепно прорисованными мышцами на загорелых руках, голых по локоть, в золотистом плаще с закатанными рукавами, с тонкой серебряной цепочкой на шее. И на изящном лице его искреннее сочувствие…

Глеб осторожно открыл глаза, готовый к новому бешеному мельтешению сменяющих друг друга картин.

Все та же комната и человек, восседающий на троне.

– Приветствую вас, друзья мои, – сказал Епископ.

– Ага! – взревел Тролль и кинулся на него, размахивая дубиной.

Человек щелкнул пальцами, и великан провалился в пол по самые бедра. Тролль упрямо дернулся, но камень держал прочно. Тогда скованный богатырь размахнулся и со всей силы швырнул свою палицу, метя в сидящую фигуру в золотистом плаще. Колдун лениво отмахнулся ладонью, и дубина, наткнувшись на незримую преграду, тяжело упала на пол.

– Что за зверюгу ты притащил, Глеб? Кажется, я его знаю… Да-да… Он долго пожил. Я даже не предполагал, что так долго. Видимо, охотников на троллей слишком мало. Я прав?

– Действительно, – прорычал Тролль, скаля зубы и бешено дергаясь всем телом, – их всегда было слишком мало, и я оставался полуголодным.

– Ха-ха, – холодно проговорил Епископ. – Пожалуй, я возьму на себя смелость сделать то, чего не сделали охотники. – Он плюнул в сторону Тролля, и плевок завис в воздухе, растекся, образовав тончайшее круглое лезвие.

– Нет! – крикнул Глеб, но было поздно: жидкое лезвие мгновенно затвердело и со свистом ударило Тролля в шею, рассекая мышцы, связки и кости. Голова великана запрокинулась, сорвалась с плеч и покатилась к трону, отмечая свое замысловатое движение короткими кровавыми росчерками. Обезглавленное тело качнулось, и каменные плиты пола высвободили труп, позволив ему упасть.

Епископ наклонился, посмотрел на мертвую голову и сказал:

– Вот это я называю наплевательским отношением… А ты что-то хотел мне сказать?