Личный враг Бога

– Ну да, конечно… – Епископ вновь замолчал. Друзья спустились к самой воде, обогнув стороной завалы гранитных плит. Глеб разулся, зашел в реку по щиколотку, затем дальше – по колено. Течение пыталось опрокинуть его, мягко толкало, оплетало ноги узлами бурунов. За считанные мгновения пальцы на ногах замерзли, ступни онемели, полностью потеряв чувствительность. Икры свело судорогой. Глеб выбрался на сушу.

– Пожалуй, даже я здесь не переплыву. Надо будет поискать место потише.

Солнце садилось. Река, извиваясь кольцом, уходила за скалы, и алеющий на небе закат пламенел и в ее водах.

– Через час стемнеет, – сказал Епископ. – Только ноги переломаем, бродя тут впотьмах. Придется ждать утра.

– Прямо здесь? – Глеб вдруг вспомнил услышанный ими Плач и реакцию Борова на произнесенное имя демона Й'0рха.

– А где же?

– Жутковатое место, – Глеб покосился на обломок скалы, похоронивший под собой лодку, на каменные баррикады, на языки осыпавшегося щебня.

– Живой Камень больше не шевелится, – сказал Епископ.

Но Глеба беспокоило вовсе не возможное землетрясение…

Но делать было нечего. Друзья выбрали ровную сухую площадку примерно в десяти метрах от реки и стали готовиться к ночевке. Первым делом, пока еще не совсем стемнело, они обшарили подножие Утеса в поисках дров. Из многочисленных свежих обвалов торчали поломанные кусты, и вскоре хворосту было припасено достаточно для того, чтобы поддерживать огонь всю ночь. Затем товарищи надергали сухой, вьющейся по камням травы и соорудили подобие постелей.

– Зря мы едой не запаслись, – сказал Глеб. – Есть же старинное правило: идешь в путь на день, запасов бери на неделю.

– Кто знал, что так получится? – ответил маг. – Собирались только посмотреть и сразу назад.

– В следующий раз умнее будем.

– Переживем. Подумаешь, один день без ужина.

Солнце скрылось за горизонтом. Небо на западе еще светилось рдяно, но постепенно меркло, угасало, подергивалось пепельной серостью. С востока надвигалась тьма…

Маг пошептал над кучкой хвороста, помахал руками, и костер занялся. Друзья подвинулись поближе к огню. Пляшущие языки пламени напомнили Глебу о горячей еде, и желудок, не желая больше молчать, пробурчал что-то сердитое.

Епископ полез за пазуху, вынул кусок хлеба, протянул товарищу:

– На, пожуй. Завалялось тут у меня…

–А ты?

– Последние дни я только то и делаю, что ем. Я не голоден. Бери.

– Спасибо. – Глеб торопливо сжевал хлеб, но лишь еще больше растревожил пустой желудок. Он сходил к реке, под завязку напился холодной воды, черпая ее ладонью. Вернулся к костру.

Епископ уже разложил свою книгу, что-то там читал. Глеб вытянулся на охапке травы. Сказал:

– Так как больше делать нечего, то я бы не прочь поспать.

– Спи, – коротко ответил маг.

– Ты посторожишь?

– Здесь нет ни души, – ответил Епископ.

Спорить Глеб не захотел. Он поднялся на локте, осмотрелся вокруг.

Тьма все больше сгущалась. Плоская каменная площадка, которую друзья выбрали для ночлега, возвышалась над рекой, и горящий костер, должно быть, виден издалека, словно маяк. С северной стороны высился огромный широкий валун, он защищал от холодного ветра, но и прятал за собой Утес Плачущего Человека. Оставаясь незамеченной, таясь за скалой до самого последнего момента, с той стороны могла подкрасться любая опасность. Зато отлогие подходы справа и слева были совершенно открыты. Любое существо, ступив на осыпающийся щебень, немедленно выдало бы свое присутствие.

И все же спать в таком месте было безрассудством. Поразмыслив, Глеб решил эту ночь не смыкать глаз.

Епископ все читал и читал. Вокруг было тихо. Рассеялись по небу звезды. Трепыхался жар по углям. Длинно тянулась ночь.

Добрых два часа Глеб боролся со скукой и одолевающей сонливостью. В конце концов, успокоенный тишиной и понадеявшись на извечное «авось», он уснул.

Показалась луна, и читать стало значительно легче. Епископ перелистнул страницу и долго разглядывал маленький рисунок, на котором был изображен прозрачный каплевидный камень, внутри которого виднелось черное пятно зрачка.

– Глаз И'0рха, – шепотом прочитал он надпись. И вдруг в воздухе родился жуткий звук. Епископ вскочил на ноги, захлопнув книгу. Бросил молниеносный взгляд на безмятежно спящего Глеба. Схватился за посох, выпрямился, вслушиваясь.