Лидерство и самообман. Жизнь, свободная от шор

— Да, хороший пример, — признал он. — А теперь сравните Стэли с Лу. Точнее, сравните воздействие, которое оказывают оба. Можно ли, например, представить, чтобы Чак вдохновил вас на такие же стремления и результаты, на какие Лу подвиг меня?

Это было просто.

— Ни в коем случае, — сказал я. — Стэли не вдохновлял на работу и не вызывал ни малейшего расположения. Поймите меня правильно. Я все равно старался работать хорошо, потому что должен был заботиться о своей карьере. Но никто не прилагал усилий ради него!

— Заметьте, некоторые люди — например, Лу — вызывают в других чувство преданности и верности, даже если в целом не очень хороши в межличностных отношениях, — сказал Бад. — И тут мало значения имеет то, что они не посещали семинаров и не усваивали новейшие методы. Они все равно дают результат и вдохновляют на то же самое других. Некоторые из лучших руководителей нашей компании как раз и относятся к такой категории. Они не всегда говорят или делают «правильные» вещи, а людям нравится на них работать. Они эффективны.

Но есть и такие, как Чак Стэли в вашем описании, и их влияние совершенно иное. Даже если они грамотно применяют новейшие умения и навыки к своим задачам и беседам, у них все равно ничего не получается. Людям не нравятся как они, так и их тактика. Поэтому они и терпят неудачу как лидеры, вынуждая противостоять себе.

Все сказанное выглядело истинным применительно к Чаку, но тут я заподозрил, что Бад заходит слишком далеко.

— Понимаю, что вы говорите, — сказал я. — Наверное, даже солидарен с вами, но разве навыки вообще не имеют значения? С этим я не могу согласиться.

— Нет, этого я, разумеется, не имел в виду. Полагаю, навыки не первичный инструмент. Видимо, они могут иметь ценность, когда их используют такие, как Лу Херберт: навыки способны исключить недопонимание и неуклюжесть. Но людям, подобным Стэли в вашем описании, они не особенно помогают, потому что порождают недоверие: сотрудники ощущают, что ради какой-то цели к ним «применяют методы». Насколько это эффективно, зависит от более глубоких причин.

— Более глубоких?

— Да, иных, чем поведение и навыки. Этому Лу — и моя реакция на него — научили меня на второй встрече здесь, в Zagrum. А также на следующий день, который мы провели вместе.

— То есть?

— Да, Том, — сказал Бад, прежде чем я успел сформулировать вопрос. — Херберт сделал для меня то же, что я сейчас делаю для вас. Те беседы были известны как «Встречи с Лу», — добавил он с усмешкой и понимающим взглядом. — Вспомните, у меня была та же проблема, что и у вас.

6. Глубинный выбор определяет воздействие

— Что же все-таки это такое — более глубокие причины? — с любопытством спросил я.

— То, о чем я упоминал: самообман, — ответил Бад. — Речь о том, зашорен ты или нет.

— Хорошо, — медленно сказал я, рассчитывая услышать больше.

— Как мы уже говорили, независимо от того, что вы делаете снаружи, люди реагируют в основном на то, как мы относимся к ним внутри. И это влияет на нас: зашорены мы по отношению к ним или нет. Проиллюстрирую парой примеров.

Около года назад я летел из Далласа в Финикс на самолете со свободной рассадкой. Входя в салон, услышал, как стюард говорит, что пустых мест очень мало, хотя билеты распроданы не полностью. Я решил, что мне очень повезло, когда обнаружил незанятое кресло у окна примерно во второй трети самолета. Пассажиры, все еще разыскивавшие места, продолжали струиться по проходу. Они рассматривали салон и оценивали выгоду остававшихся вариантов. Я поставил кейс на свободное сиденье в середине, достал утреннюю газету и стал читать. Периодически поглядывал из-за нее на бродивших по самолету. Как только кто-то обдумывал, не сесть ли рядом со мной, я пошире разворачивал газету, чтобы место казалось более неудобным. Понимаете?

— Да.

— Хорошо. А теперь задам вопрос: чисто внешне — как выглядело мое поведение в самолете, что именно я делал?

— Честно говоря, вы вели себя довольно противно, — ответил я.

— Определенно да, — сказал он, расплываясь в широкой улыбке, — но я имею в виду не это. Пока не это, во всяком случае. Какие именно действия я предпринял в салоне? Каково было мое внешнее поведение?

Я представил эту ситуацию.

— Вы… заняли два места. Вы это имеете в виду?

— Да. Что еще?

— Вы… читали газету. Следили за людьми, которые могли решить сесть рядом с вами. Наконец, вы сидели.

— Да, хорошо, — сказал Бад. — И еще один вопрос: когда я делал все это, как рассматривал людей, ищущих места? Кем я их считал?

— Я бы сказал, вы считали их угрозой, возможно, источником неприятностей или проблем — что-то вроде того.

Бад кивнул.

— Можно ли сказать, что я считал потребности тех, кто продолжал искать места, столь же легитимными, как и мои?

— Совсем нет. Важны были ваши потребности, а все остальные отступали на задний план, вот так, — ответил я, удивляясь собственной храбрости. — Вы словно бы чувствовали себя важной шишкой.

Бад засмеялся — это замечание ему явно понравилось.