Лига лжецов

– Можете ли вы связаться с ее старыми адвокатами напрямую и спросить их?

Он кивнул.

– Хорошая идея, сынок. Но боюсь, что сегодня я не в лучшей форме.

Я подпрыгивал на месте, пока Греймонд звонил в офис главного прокурора.

– Здравствуйте, это Греймонд Тойер из Правовой Помощи Эдема. Могу я поговорить с Траксоном Марксом? – Он нахмурился, слушая человека на другом конце провода. – Что? Мне очень жаль это слышать… Нет, меня не проинформировали… Примите мои искренние соболезнования. Благодарю вас.

Моя душа будто отделилась от тела, когда Греймонд передал новость о том, что Траксон скончался несколько недель назад.

– Что с ним произошло? – спросил я.

Греймонд снова потер виски.

– Спрашивать о таком было бы очень бессердечно и нетактично.

Я резко сглотнул. Принцесса была права – ее бывший поверенный умер. Но было ли в этом замешано Регентство?

Греймонд позвонил последнему адвокату принцессы. Я едва различал слова, когда Греймонд сказал мне, что женщина уволилась из своей фирмы несколько дней назад, и с тех пор о ней ничего не было слышно.

Принцесса говорила правду.

* * *

Прежде чем покинуть Вардин, у меня возникло искушение пробраться в камеру Леты и рассказать ей все, что я узнал о причастности Регентства, но я не хотел обнадеживать сестру. Я не был уверен: узнаю ли что-то новое в Феррингтоне – если мне вообще удастся что-нибудь нарыть. Мне все еще нужны были доказательства.

Я сообщил Греймонду, что проведу следующий день в юридической конторе предыдущих адвокатов принцессы, пока он сосредоточится на суде над Летой. Судьба бывших адвокатов принцессы его не слишком беспокоила или, возможно, он слишком плохо себя чувствовал, чтобы как-то отреагировать на подобные новости. Я надеялся, что Вардин не сломит его окончательно.

С тех пор как я изучал правовую систему в исправительной школе, я нарек это место памятником надежде. Где хороших людей освобождали, а преступников наказывали.

Но теперь я не был так уверен, что на самом деле представляла из себя тюрьма Вардин и что вообще означало правосудие. Для семей тех, кто погиб в Феррингтоне, справедливость заключалась в том, чтобы увидеть, как принесут в жертву еще одну жизнь – жизнь Леты. Для Регентства это было наказанием Джея за то, что он отнял у них лидера. Действительно ли я хотел быть вовлеченным в эту систему?

Будущее, которое я себе представлял, все дальше и дальше ускользало от реальности.

* * *

Нарена приехала в поместье Бродак в среду рано утром, чтобы присоединиться к моей экспедиции в Феррингтон. От нее волнами исходило нетерпение: я уже видел, как в своей голове она пишет рассказ о путешествии. Но я не мог рассказать ей о принцессе. Вместо этого я поведал подруге, что перед пятничным судебным разбирательством хочу узнать больше о городе, который моя сестра якобы сожгла дотла. Это была не совсем ложь.

Первый трамвай до Феррингтона отправился в 9.30 утра. Мы прибыли на узловую станцию Карделла на полчаса раньше, потому что я был научен горьким опытом. Мы не могли позволить себе пропустить его: следующий трамвай отправлялся через четыре часа, а я больше не мог ждать.

Мне нужна была правда. Мне нужно было поехать в Феррингтон.

Узловая станция Карделла была центральным вокзалом для всего транспорта, циркулирующего вокруг Телина. Это было огромное здание из песчаника, в его потолок подобно звездам были встроены яркие огни. Мама брала нас с Летой на узловую станцию, чтобы посмотреть на нескончаемый поток пассажиров.

«Видите? – сказала она. – Жизнь полна возможностей». Она указала на множество проходов, которые вели к разным трамвайным платформам. «Каждый день мы принимаем решения. Мы меняем свое будущее. Без помощи эдема».

Мама нажала на мой нос и рассмеялась. Тем временем Лета спросила, какой трамвай довезет ее до завесы.

Мы с Нареной захватили в кафе несколько пирожных с начинкой из торлу, пока дожидались отправления. Вокзал был полон людей, прибывших в город и путешествующих в другие места.

Нарена толкнула меня локтем.

– Что-то ты притих.

Я подвигал дибуле по тарелке и слизнул сахарную пудру с пальцев.

– Неделя выдалась жутко утомительной.

– А ведь сегодня только среда. – Девушка встревожилась и нахмурила брови. – Как дела у Леты?

– Как того и следовало ожидать. Она счастлива, что сможет представить свою версию произошедшего перед присяжными, но я не уверен, что это поможет…

Если принцесса права, то Регентство сделает все, чтобы скрыть свою причастность. А прокурор Леты представлял Регентство. Я ненавидел саму мысль о том, на что он пойдет, лишь бы гарантировать, что сестра останется за решеткой.

– Что говорит твой отец? – спросила Нарена.

– Ничего особенного. Он не был дома с тех пор, как арестовали Лету. – Я ткнул свое печенье. – Полагаю, что таким образом он выражает свою любовь.

– Мы все проявляем любовь по-разному, Кайдер, – сказала подруга. – Я уверена, что он делает все, что в его силах.

– Ну, этого недостаточно. – Я встал, оставив печенье дибуле нетронутым. Желудок скрутило от беспокойства. – Идем, нам пора.