Лига перепуганных мужчин

Вульф потрогал еще несколько перчаток и поднял чулок, да еще поглядел через него на свет. Вид Вульфа, держащего женский трикотаж так, как если бы он в нем разбирался, дал мне взглянуть по-новому на меру его притворства. Он же поднял другой чулок и мягко уронил его обратно на стол, затем вынул из кармана платок, обтер им руки, после этого сел в кресло.

— Читайте ваших англосаксонских поэтов, Арчи. Сам Ромео был англичанином, несмотря на географию. Я не пытаюсь вас дурачить, я придерживаюсь традиций.

— А при чем здесь Бартон?

— Я уже сказал: он оплачивает счета. Он оплатил все эти вещи, его жена их носила, Дора Риттер, позднее Чапин, их экспроприировала, а Чапин превратил их в сокровища.

— Откуда вы все это знаете?

— А как бы я мог этого не знать? Вот все эти ношеные вещи, которые Поль Чапин держит в дорогой элегантной шкатулке, запертой, а в момент опасности унесенной в безопасное от недружелюбного любопытства место. Вы видели, каков размер рук Доры Чапин, теперь вы видите эти перчатки, они ей не принадлежат. Вы слышали в понедельник вечером историю любви к женщине, которая ныне жена доктора Бартона. Вы знаете, что ряд лет Дора Чапин, тогда Риттер, была личной горничной миссис Бартон, что она и сейчас помогает ей, по крайней мере раз в неделю, делать что-то с волосами. Зная эти факты, я считаю, что только отчаянный глупец...

— Да, сэр. Благодарю за «глупца». Но почему их должна была взять Дора? Может, Чапин взял сам?

— Может быть, конечно, но маловероятно. Вне всякого сомнения, он не сдирал чулки с ее ног, и я сомневаюсь, чтобы он был знаком с ее будуаром. Верная Дора...

— Верная кому? Миссис Бартон, таская ее вещички?

— Но, Арчи, вы же видели Дору, неужели вы не поняли, что она уникальное создание? Увидев Дору, я заподозрил, что она целиком посвятила себя рыцарскому служению чужому роману. Это и есть ее верность. Этим же можно объяснить и то, что она продолжает посещать миссис Бартон, когда замужество практически освободило ее от этой необходимости. Какая удача для Чапина! Запах любимой, ткань, интимно прилегающая к коже, им обожаемой,— все это доставлялось ему по его требованию, больше того, пальцы, которые час назад расчесывали волосы его леди, подают теперь ему кофе. И он все сильнее восторгался тонкими нитями, связывающими его с обожаемой особой. Такова эмоциональная жажда у этого человека. Конечно, человеческий род не может продолжаться путем хранения перчаток и чулок в кожаной коробке. Но проблемы биологические — тема другая.

Вульф закрыл на несколько секунд глаза, открыл их опять и сказал:

— В этой коллекции нет традиционных носовых платков, Арчи. Уложите все осторожно обратно, заприте коробку, запакуйте ее. Найдите ей место в шкафу..., Орри, вы можете продолжать вашу работу. Вы не принесли нам решения нашего дела, но вы подняли завесу над другим помещением, которое мы обследуем. Звоните после шести.

Орри вышел, насвистывая.

Глава 12

Я имел свое собственное, очень милое изделие из кожи, не такое большое, как коробка с сокровищами Поля Чапина, но более изящное. Сидя за своим столом около пяти часов после полудня в ту же среду и убивая время в ожидании посетителей, я вытащил его из внутреннего кармана и любовался им. Я получил его всего лишь две недели назад. Оно было коричневое, из страусовой кожи, и его поверхности с обеих сторон были покрыты золотыми тиснениями. С одной стороны были изображены изящные линии орхидей. На обратной стороне вся поверхность была покрыта автоматическими кольтами: пятьдесят два чудесных маленьких золотых пистолетика, и все целились в центр. В центре было оттиснуто золотом: «А. Г. от Н. В.».

Вульф подарил мне его 23 октября, когда мы сидели за обеденным столом, а я и не подозревал, что он знает, когда мой день рождения. Я использовал его как футлярчик для документов — полицейского удостоверения, разрешения на огнестрельное оружие и лицензии детектива. Если бы мне предложили продать его, я мог бы согласиться, но в обмен на город Нью-Йорк с парой хороших предместий.

Когда вошел Фриц и сказал, что пришел инспектор Кремер, я спрятал футлярчик в карман.

Я сказал Кремеру:

— Мистер Вульф не может спуститься вниз, он слишком немощен.

Инспектор засмеялся.

— А я и не думал, что он придет. Я ведь знаю Ниро Вульфа дольше, чем его знаете вы, сынок. Не думайте, что я пришел вырывать у него какие-либо секреты. Могу я зажечь трубку?

— Конечно. Вульф ненавидит это, черт с ним.

— Вульф есть Вульф, а вы играете для меня?

Кремер набил трубку и закурил.

— Что происходило здесь вчера вечером?

Я усмехнулся.

— Вульф заключил небольшой контракт.

— А это правда, что он «подрезал» Прэтта на четыре тысячи долларов?

— Он никого не подрезал. Он предложил кое-что для продажи, а они дали ему заказ.

— Н-да...

Он пустил струйку дыма.

— Вы знаете Прэтта? Прэтт считает, что смехотворно, чтобы он должен был раскошеливаться на частного «дика», когда город имеет достаточно смелых и умных людей, чтобы справиться с подобными проблемами.