Лик Черной Пальмиры

– Ты хочешь сказать, – усомнился Юрий, – что Питер нас переплюнул?

– Не нас, а Москву. Да и остальные города тоже. И не переплюнул, а оказался гнуснее. Упомянутая четверка хоть и «проснулась», но еще не инициировалась в полном смысле. Другими словами, не склонилась ко Тьме или Свету. А Питер… сами ведь знаете, к чему он склонился.

– Ты хочешь сказать, что Тамара города, собственно, не инициирует? Что они остаются нейтральными, как дикие Иные? – попытался упорядочить высказанное Лайк.

– Да.

– И что города-Иные нужно еще и реморализовать?

– Что-то вроде. Я думаю, с матерью Тамары позабавился сильный Иной, причем явно одиночка и псих вроде Фафнира или Брауншвейгского душителя. Может быть, сектант. А Питер – слишком благодатная почва для разнообразной гнуси. Как результат, имеем через тридцать лет банду Черных и их развеселые шабаши. И еще: на эмоции насильника и эмоции жертвы город явно среагировал бурно и охотно. Тамара – его дочь, а значит, отцовское свойство могло передаться и ей. Отсюда и способности «будильника». Но за пределами Питера она, в сущности, невинное дитя, оттого-то Южная Пальмира и не повторила пока судьбу Северной, Черной. И Киеву, полагаю, до определенной поры ничего не грозит.

– До поры, когда Киев по-настоящему инициируют? Ко Тьме или, тьфу-тьфу, Свету?

– Совершенно верно.

– Догадки, догадки, – пробормотал Лайк. – Сплошные догадки, достоверной информации ноль.

– В таком деле достоверная информация может найтись только у Инквизиции, – ничуть не смутился Завулон.

Юрий задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– А ведь Тамару, други, придется беречь и охранять, – сказал он и вздохнул. – Она становится слишком ценным объектом для изучения. Если Инквизиция придет к аналогичным выводам, ее отберут. А Инквизиция придет, если только выводы имеют хоть что-либо общее с действительностью.

Взглянув на коллег, Лайк предположил:

– От Инквизиции ее охранять бессмысленно. Все равно заберет, если так решат в Праге. А что до Светлых… так и у них Инквизиция Тамару отберет. Не думаю, чтобы Светлые успели натворить с ее помощью много фатального.

– Ну почему же, – возразил Завулон. – Прогуляй Тамару по Красной Площади у лобного места, а потом инициируй Москву ко Свету. Вполне себе цель для Гесера и его когорты горе-экспериментаторов.

– Это займет годы, Артур, – не сдавался Лайк. – Лет двадцать-тридцать минимум, судя по Питеру.

– И что с того? Думаешь, Гесер за это время состарится и умрет?

Юрий сдержанно хмыкнул и похлопал Лайка по плечу:

– А хорошо было бы, правда?

– Ладно, что сделаем-то в итоге?

– А ничего, – неожиданно беспечно заявил Завулон. – Правда, Тамару придется забрать в Москву. Ко мне под крылышко.

Завулон повернулся в сторону Озхара и пристально взглянул ему в лицо:

– Тебе нравится Москва, кадет?

Озхар неопределенно дернул плечом:

– Можно подумать, это что-нибудь меняет.

– Правильно, ничего не меняет. Смышленый кадет! Заодно и тебя обучим кое-чему… Задатки у тебя есть, причем неплохие. Только не начинай немедленно гордиться, гордыня сгубила немало достойных магов.

– Не стану я гордиться, – пообещал Озхар. – Я больше за Тамару беспокоюсь.

– Правильно делаешь, – снова похвалил Завулон. – Беспокойство обостряет внимание. А внимание нам в ближайшие времена ой как понадобится. Кстати, – Завулон неожиданно резко сменил тему разговора. – На этом корыте удочки есть?

– Удочки? – слегка опешил Озхар. – Есть, наверное. А что?

– А не махнуть ли нам на Кинбурн, на рыбалочку? Так, для профилактики… Заодно и Тамару уберем из Одессы – пусть Гесеровы эмиссары поломают головы над тем, зачем мы это сделали. Дня на три.

– Я не поеду, – предупредил Юрий. – У меня билет на утренний рейс.

– Как хочешь…

– Так что, озадачить капитана? – спросил Озхар, собираясь вставать.

Лайк предложил:

– Давайте утром двинем? Я Ефиму велел утром предстать. У меня даже мобильника нет.

– Утром так утром, – Завулон протяжно зевнул. – Ладно, кто как, а я в койку. Как койки на кораблях называются?

– Не знаю. Когда я у Шведа на яхте спал – называли гробом, – поведал Озхар.

– Очень хорошо. Хотя больше подошло бы вампиру, – Завулон хохотнул. – Ну и где тут ближайший гроб?

– Пойдемте, покажу, – Озхар наконец-то встал. Встали и остальные.

Над гидрофойлом колыхалось ночное небо.

– Рули к причалу, – велел Озхар капитану спустя несколько минут. – А завтра подберем кое-кого – и на Кинбурн, на рыбалку.

– Сделаем! – бодро заверил капитан.

– Спокойной ночи…

– И вам…

Глава десятая

Швед с Ефимом и Геной явились к причалу под утро, когда все мирно отсыпались по каютам. Ефима от выпитого заметно качало, отчего он беспрестанно хихикал и гнусаво сообщал каждому встречному: «Штормит сегодня!» Швед осоловело щурился на свет и изредка громко икал. Гена выглядел трезвее остальных, зато одежда его была насквозь промокшей – то ли в море сверзился во время гулянки, то ли искупаться ему вздумалось. Причем Гена был таков, что мог искупаться и в фонтане, было бы желание. Невзирая на потрепанность и безусловный упадок сил, все трое упорно влекли на себе по сумке пива каждый.