Лик Черной Пальмиры

Вторым в комнату вошел Завулон – как обычно, в темном костюме и штиблетах, в серой рубашке под пиджаком. Руки он держал в карманах брюк и был очень похож на прогуливающегося по бульвару денди, не хватало только хризантемы в петлице.

– Лайк, я должен найти Тамару! Пойми ты, наконец!

– Найдешь, – отрезал Лайк и застыл посреди комнаты, словно бы прислушиваясь к чему-то.

– Хило, – сказал вдруг Завулон. – С такой защитой против Ямайца им и пяти секунд не продержаться…

– Угу, – Лайк принялся рыться в карманах жилетки. – Сейчас, соорудим им что-нибудь эдакое… вудунепроницаемое…

Минут десять он трудился над магическими щитами Озхара и Шведа, вплетая туда странные незнакомые заклятья и завязывая их на пару диковинных амулетов, которые Озхару и Шведу пришлось прицепить под одежду. Завулон критически взирал на это, но молчал и не вмешивался.

– Ну как? – наконец справился Лайк, оборачиваясь.

Шеф москвичей быстро прощупал обоих южан, и снова так, что ни один толком ничего не почувствовал.

– По-моему, сгодится, – резюмировал он. – В конце концов, им же не блокаду там высиживать? Если быстро не справятся, хоть десять защит ставь – все без толку.

Из слов Завулона следовало, что в Питер опять командируется украинский десант, на этот раз в урезанном составе. Кроме присутствующих, где-то в Москве находился Ираклий – Лайк упоминал, что намерен взять его в команду тоже.

– Значит, слушайте, соколы мои, – соизволил хоть что-нибудь объяснить Шереметьев. – Отправляетесь вы нынче – какая неожиданность! – в Питер. Миссия у вас будет простая и немеряно героическая. Поедете вдвоем. Точнее, втроем, Шагрон вас отвезет, но где-нибудь на окраине высадит, а сам вернется в Москву. Дальше двинетесь своим ходом. Задачей вашей будет… будет… – Лайк замялся, явно импровизируя. – Да хоть бы и отыскать Тамару!

– Давно бы так! – Озхар вскочил.

– Сядь, я еще не закончил, – одернул его Лайк, и одессит поспешно присел на краешек кресла. – В домик тот наведайтесь на набережной Фонтанки. Думаю, не повредит.

– А когда найдем – что? Линять по-быстрому или… – нетерпеливо принялся уточнять Озхар.

– Не спеши, торопыга, – хмыкнул Лайк. – Найти-то вы ее, скорее всего, найдете. Да только слинять вам вряд ли дадут. Ямаец наш залетный – между прочим, папаша твоей Тамары – так просто дочурку не отпустит. Да она и сама не захочет, покуда Питер ей в душу вцепился. Так что, братцы, молотить и колбасить вас будет крепко. Будьте готовы. А в нужный момент вступит тяжелая артиллерия. Вы поймете.

Лайк глубоко вздохнул и по очереди поглядел на своих подчиненных.

– Ясно вам?

– Нет, – честно признался Швед. – Но зато понятно. Развоплотить нас, надеюсь, не успеют?

– Не успеют. Вы мне еще пригодитесь.

– Поехали, Швед, – Озхар снова встал. – Где Шагрон? Внизу?

– Внизу, – Лайк неожиданно поскучнел и по-стариковски сгорбился, словно на плечи ему неподъемным грузом легли сотни прожитых лет.

Озхар уже сделал пару шагов к выходу, когда Лайк его окликнул:

– Постой…

Подошел, заглянул в глаза.

– Дело опасное, Озхар. Но вы справитесь, я верю. На смерть я никогда бы вас не послал.

Одессит только кивнул. Швед что-то неразборчиво пробубнил под нос – в меру недовольно, но не настолько, чтобы это выглядело как нарушение дисциплины или субординации.

– Удачи.

Озхар снова кивнул.

– Ну… ступайте.

Завулон не счел нужным что-либо добавить.

В лифте Озхар пристально глядел в зеркало – сам себе в глаза. Швед нервно барабанил по пластику отросшими ногтями. Ведьма с грустным разрезом глаз и молодой вампир на входе провели их восхищенными взглядами – местный персонал явно знал об операции больше, чем украинским легионерам соизволили сообщить.

На улице Озхар замер и принялся оглядываться в поисках знакомого черного BMW, но Шагрон помахал им рукой из окошка двухцветного «Бугатти» сто двенадцатой модели, приплюснутого и обтекаемого. Автомобиль был такой низкий, что, казалось, в нем можно только лежать.

– Пошли… пушечное мясо, – сказал Швед, подталкивая напарника.

В машину они и правда скорее улеглись, чем уселись. А секундой позже Шагрон стартовал.

Наверное, в прошлой жизни Шагрон был космонавтом.

Сверху, с предпоследнего сумеречного этажа, черно-бордовую молнию проводили взглядами два мага вне категорий.

– И в тот же миг влюбленное созданье, включив форсаж, умчалось на заданье, – желчно прокомментировал Завулон. – Н-да.

– Ничего, сдюжат, – ответил Лайк. – К тому же он эту девочку и правда любит, хоть и боится в том признаться даже самому себе.

– Почему боится? – не согласился Завулон. – По-моему, он этого не скрывает.

– Для себя он еще ничего не решил. Мне ли его не знать?

– Ты всегда был скотиной, Лайк, – спокойно сказал Завулон. – Особенно в вопросах верности. Но у тебя есть одно неоценимое свойство.

Московский маг оторвал взгляд от улицы и в упор поглядел на киевского коллегу.

– Ты всегда выручаешь тех, кого так расчетливо предаешь. Даже я так не умею.

– Вот потому-то я и предложил послать своих, а не твоих, – ничуть не обидевшись, отозвался Шереметьев.

Глава одиннадцатая