Лик Победы

Он все понял, но…

– Лауренсия…

– Молчи!

Вновь раздался смолкший было цокот. Большая тварь двинулась на помощь маленькой. Беловолосая красавица спрыгнула наземь и пошла вперед, грациозно покачивая бедрами. Ошалевшая луна заливала бледным светом дорогу, превращая ели на обочинах в черную иззубренную стену, а за спиной мерно цокала смерть.

Между женщиной и девочкой оставалось пять шагов, четыре, три… Лауренсия обернулась.

– Скачи! – голос был звонким и ясным, как удар колокола. – На огонь…

Стройная фигура взметнулась в прыжке, перешедшем в полет, и исчезла. Осталось пламя. Когда-то Робер видел подобное – в Эпинэ бушевала гроза, из струй дождя выплыл светящийся шар. Тогда он был размером с два кулака, теперь…

Крылатое, сотканное из огня создание, отдаленно напоминавшее женщину с кошачьей головой, обрушилось на оскалившегося гаденыша. Два диких вопля слились в один, сцепившихся в смертельной схватке тварей окружило нестерпимо зеленое кольцо. Сухой треск и яростные вопли заглушили поступь сонной лошади, Робер чувствовал ее приближение, но не мог отвести взгляда от полыхающего клубка.

– Лэйе Астрапэ! Скачи!

Кто закричал – Лауренсия или он сам? Робер вонзил шпоры в бока полумориска, Дракко прянул вперед.

– На огонь!..

Они пролетели в ладони от плюющегося искрами безумия и понеслись сквозь лунные волны в никуда.

4

Твою кавалерию, она сейчас сварится заживо! Матильда с завистью глянула на отплясывающих девчонок, побросавших отороченные мехом безрукавки и оставшихся в ярких вышитых кофтах. Дернуло ж ее напялить охотничью куртку, под которой ничего, кроме сорочки без рукавов. Принцесса развязала ворот и попятилась от костра… Голова слегка кружилась, ноги гудели, но не сдавались, притопывая в такт очередному танцу.

– Хозяйка, – Ласло, лукаво улыбаясь, протягивал кубок. – Новое! Играет – песня!

– Одна не буду, – отрезала Матильда. Ласло согласно кивнул. Вот мерзавец, он же ей в сыновья годится! Ну и ладно… Вдова Анэсти Ракана от души хлебнула вина, а потом тоже от души поцеловала Ласло Надя. Удачно поцеловала… Сейчас все мужчины поили своих избранниц молодым вином, а те пили, и это означало «да». И неважно, на одну ночь или на всю жизнь. Руки Ласло «случайно» соскользнули с плеч принцессы на талию и ниже, Матильда ничего «не заметила».

Горный ветер пригнул огненные гривы, хихикнула скрипка, подавая знак товаркам. Руки доезжачего сомкнулись на бедрах вдовицы, и та, разумеется, случайно прижалась грудью к своему кавалеру. Еще пару танцев, и… Матильда прекрасно поняла, что будет дальше, и Ласло тоже понимал. Эх, жаль, ее не видят всякие хогберды и карлионы… Ну и рожи бы у них были!

Вдовствующая принцесса и доезжачий с хохотом ворвались в толпу танцующих. В отблесках костра возникали и исчезали лица, вспыхивал порох, жизнерадостно вопили скрипки с цимбалами, взвизгивали женщины, летели в огонь пустые бочонки.

– Упала!

– Кто, кто упал?

– Да Вица же! Переплясала, видать!

– Ох ты…

– Вина б!

– Хватит с нее, воды неси!

– Ой, лю-у-уди!

Музыканты один за другим опускали смычки, танцующие останавливались, удивленно озирались по сторонам. Откуда-то выскочила рыжая собачонка, уселась у опустевшей бочки и уверенно взвыла. На нее цыкнули, собачонка поджала хвост, но не ушла, а вновь завыла, вскинув острую лисью морду к ошалевшим звездам.

Костры горели вовсю, но Матильде вдруг стало зябко, и не только ей. Жужанна торопливо запахнула расшитую пышными розанами стриженку[48], стоящая рядом молодка вздрогнула и прижалась к своему дружку.

– Лекаря!

– Где этот… как его?

– Тут был…

– Балаж! Ты чего?!

– Балаж!!!

Ласло потянул Матильду туда, где шумели. Хмель куда-то делся, в голове принцессы прояснилось, словно она не пила ничего крепче воды.

– Святой Иштван, что ж творится-то?!

– Эй!

– Балаж! Балаж?!

– И он туда же!

Балаж Надь лежал, уткнувшись лицом в грудь невесты. Мертвые глаза девушки смотрели в злое лунное лицо, казалось, бледный круг ухмыляется. Ласло нагнулся, тронул брата за плечо:

– Вставай!

Подбежал Пишта с кубком, Ласло потряс брата сильней, вздрогнул, попытался поднять, неудачно: Балаж неловко упал рядом с Вицей.

– Тоже готов, – пробормотал псарь Гергё. – Никак, отравил кто…

– Тогда уж обоих…

– Аполка! – взвыла Жужанна. – Как есть Аполка! Вернулась…

– Страсти какие…

– Не, Аполка, она только парней прибирает.

Люди приглушенно галдели, пьяненький лекарь озабоченно качал головой, проклятая псина выла. Твою кавалерию, надо что-то делать! Матильда решительно сняла с плеч поварихи шаль и прикрыла лежащих. Какие молодые…

Золотая Ночь, луна, собачий вой, треск пламени, смерть и что-то еще, что?! «…только кровь помнит, фокэа, кровь, а не разум. Было четверо и один. Старый долг не заплачен, старые раны не залечены, а время на исходе…»

5

Дракко ронял на дорогу хлопья розовой пены. Бедняга… Им не уйти! От такого не уйдешь. Он не уйдет, он и Дракко, но Клемент – не человек и не конь…