Лик Победы

Скромная на вид лужа оказалась безобразно глубокой, хлынувшая за отворот ботфорта вода вырвала маркиза Эр-При из унизительных воспоминаний и вернула в нынешнюю войну. Леонард резко развернулся и пошел вдоль унылых палаток, в которые забились те, кто не мок в поле. Королевская армия! Проспали все на свете, а если бы против них были не ополоумевшие мятежники, а гайифские или дриксенские солдаты?! Отец думает, за полгода из бездельников можно сделать воинов, были бы деньги… Как бы не так, хотя мысль поднатаскать новую армию в Эпинэ и впрямь удачна. Вести эдаких красавцев в Кадану или Северную Придду рановато.

Дождь припустил еще сильнее, а вот пушечная пальба смолкла. Надо полагать, артиллеристы не озаботились как следует прикрыть порох и фитили. С мушкетами, без сомнения, то же самое. Конечно, в такую погоду не до боя, но наказать виновных придется. На будущее, иначе набранные вербовщиками бараны так и не станут солдатами.

Впереди показалась еще одна лужа, явно намеревавшаяся стать озером, а то и морем, только герба не хватало. Любопытно, что помещают себе на щит лужи? Пузыри? И чем больше пузырей, тем знатнее? Маршал вполголоса выругался и повернулся спиной к самозваному океану, посредине которого красовалось сломанное колесо.

Закатные твари, неужели отец никогда не уймется? Однажды Леонард попробовал поговорить с родителем. После дуэли с Савиньяком. Тессорий пришел узнать, как себя чувствует сын. Сына лихорадило, к тому же лекарь напоил его горячим вином, и плотину прорвало.

Он сказал, что хочет в отставку, а в ответ услышал, что в нем говорит жар, но когда он придет в себя, ему будет стыдно за свою трусость. Трусость! Это был чуть ли не единственный случай, когда он ее преодолел.

– Господин маршал! – мокрый с головы до ног теньент старательно отдал честь. Господин маршал приучил армию щелкать каблуками, вот и все, на что он оказался способен. Это видят и офицеры, и солдаты, и даже лошади. Человека не на своем месте всегда видно. Как собаку на заборе.

– Докладывайте.

– В четверти хорны от лагеря замечен крупный кавалерийский отряд без знамен. Около полутысячи всадников.

– Кто они? Откуда и куда движутся?

– Они не движутся, а стоят. За холмом, на нем еще разрушенная часовня…

– Молодой человек, – холодно произнес Манрик, – вы теньент королевской армии Талига, а не контрабандист. Извольте доложить так, как должно.

Мальчишка изменился в лице. Вот так на ровном месте и заводишь врагов. Зачем? Как все глупо…

– Господин маршал, к северо-западу от лагеря дозорными были замечены четверо всадников, по виду военных. Полковник Пикмаль счел их вражескими разведчиками и отправил в холмы три разъезда. Один из них и обнаружил упомянутый отряд.

– Кто именно обнаружил?

– Я, – в глазах парня мелькнул вызов, – теньент королевской армии Джаспер Куртис.

– Вы будете награждены. Продолжайте.

– Осмелюсь предположить, – глаза парня оставались холодными и злыми, – что отряд направляется на соединение с мятежниками. Я видел группу офицеров, они расспрашивали вернувшихся разведчиков.

– Наблюдатели оставлены?

– Так точно.

– Хорошо, ступайте. О новостях докладывайте незамедлительно.

Джаспер Куртис действовал верно, но в выводах он ошибся. На пополнение подкравшийся отряд не похож. Скорее Эпинэ задумал еще один удар. Из Повелителя Молний такой же стратег, как из коня собака. Удался ночной налет, вот и вообразил, что будет везти до бесконечности. То, что в лагере оставлены значительные силы, простофиле и в голову не пришло… Если, конечно, цель Эпинэ – лагерь. А если он задумал ударить в тыл правому флангу и сбросить крайние колонны в овраг? Это было бы весьма неприятно. Справа стоят самые необстрелянные, они могут поддаться панике…

– Полковника Пикмаля, полковника Рауша, полковника Гьованьоли ко мне!

Он был прав, когда, несмотря на все вопли Сабве, оставил в лагере половину кавалерии и два пехотных полка. Пригодилось.

4

Сколько они стояли у грязно-бурой горки, на вершине которой торчала какая-то развалюха, Ричард не понял. Братья Борны кончили шептаться и вернулись. Удо заставил Ричарда сжевать несколько превратившихся в кашу сухарей. Юноша послушно проглотил холодную, расползающуюся пакость. Он уже ничего не хотел и ни о чем не думал.

– Господа, – сообщил всадник с красным носом, – вас просит граф Агиррэ.

Сона двинулась за знакомыми лошадьми, Дик не успел ее сразу остановить, а потом это стало глупо.

Граф Агиррэ, такой же вымокший, как и все его люди, казался озадаченным. Рядом крутилось несколько офицеров с красными перевязями.

– Господа, – просипел Агиррэ, – я хочу посоветоваться. Мы вышли на исходные позиции. Разведчики подобрались вплотную к лагерю.

– Их не заметили? – быстро спросил Рихард.

– Разумеется, нет, – фыркнул Агиррэ. – Эти северные свиньи не видят дальше своих копыт. Лагерь почти пуст, все войска выведены в поле. Дело в другом. Здесь дорогу еще не развезло, но на подступах к оврагу глина. Если мы, как и задумывалось, ударим по правому флангу, сможет ли Монсеньор нас поддержать?

– Вы предлагаете вернуться назад, не принимая боя?