Лик полуночи

Все было кончено. Они были обречены. Можно сдаваться.

Крона рухнула на стул, почувствовав, как улетучиваются остатки ее сил и решимости. Подхватив со стола саблю, Де-Лия повернулась, чтобы уйти, несомненно, чтобы найти Гэтвуда и помочь ему завершить его план – убийство и расчленение несчастной Мелани Дюпон.

Но Крона не могла позволить ей уйти, ничего не сказав на прощание. Ей надо было сказать хоть что-нибудь.

Я люблю тебя. И ненавижу тебя. Скучаю по тебе. Ты ни в чем не виновата. Я прощаю тебя.

Когда она приоткрыла губы, чтобы произнести «ты мне нужна», в ее голове мелькнул образ маленькой Де-Лии, которая кричала, когда увидела, как чудовище пожирает их отца. И когда Крона заговорила, у нее с языка сорвалось странное слово. Слово, которое она не понимала.

– Мимулюся.

Де-Лия замерла, так и не шагнув вперед, повернулась к Кроне. Лицо ее по-прежнему ничего не выражало. Крона не знала, что будет дальше. В погребе капитан пришла в ярость, начав сметать все вокруг, кроме Гэтвуда. Вдруг она сделает то же самое сейчас?

– Камень, – взмолилась Крона почти шепотом. – Сними с меня камень отчаяния.

Варг раздувался, приспосабливаясь к свободе, и довольно зарычал, когда понял, что может расти, не соприкасаясь с причиняющим боль магическим стеклом. Он болтался, как ядовитый занавес, перед стулом Кроны.

Лицо Де-Лии стало решительным. Она вернулась к сестре, подняв меч.

Крона была уверена, что сделала ошибку. Самую последнюю ошибку в своей жизни.

Клинок обрушился на нее, но его острие едва задело нежную кожу на ключице Кроны. Плоской гранью он попал ей по руке в том месте, где она цеплялась за камень, отбросил руку и вырвал брошь из груди. Рубин вылетел из ее пальцев, упал на пол, заскользил по доскам, пока не остановился с глухим стуком у основания окна.

Крона опять закричала, потому что эти ужасные щупальца теперь выдирались из ее тела, разрывая мышцы и сердце с такой же болью, с какой проникали в нее.

Отчаяние покинуло ее, но ее затопило страхом, страх хлынул внутрь, скручивал в тугой комок внутренности, вызывая тошноту. Она попыталась встать со стула, споткнулась и рухнула на пол, когда сделала неловкую, но успешную попытку не прикоснуться ни к одной из других банок.

Думай, что тебе сказал мастер Уткин. Осколок внутри тебя необходимо раздробить – ты должна почувствовать ужас и дать ему раздробиться. Но она не была уверена, что поверила ему.

Я не могу, не могу, не могу. Он слишком большой. Его слишком много, сетовала она.

Это был не переодетый человек, а реальное и ничем не сдерживаемое чудовище. Ей хотелось потерять сознание, прикрыть голову руками, стоять, раскачиваясь взад-вперед, и просто желать смерти.

Но еще больше ей хотелось придушить Гэтвуда.

И из-за этого желания страх изменился. У него появились острые углы там, где ее обычный страх выглядел мутно и нечетко. В этот раз ею двигало не желание убежать вообще, а желание бежать к кому-то: к Гэтвуду, к Мелани. Она должна была выжить, чтобы выбраться отсюда, не только ради себя и не только ради Де-Лии.

Она преодолеет страх хотя бы по той причине, чтобы сомкнуть пальцы на горле Пророка.

Но одной ей отсюда ни за что не выбраться. Нужно начинать действовать. Сейчас.

Она закрыла нос и рот руками, зная, что таким образом варг может сожрать ее – неизбежно попытается разорвать ей горло. Но одних пальцев было недостаточно. Закрыться ими полностью невозможно.

Она стянула с плеч пурпурный шарф – тот, который Де-Лия дала ей, чтобы прикрыть маску Пат-Суна, и обернула его вокруг лица так, что едва могла дышать. На мгновение ей показалось, что она задыхается – сердце бешено колотилось, пытаясь доставить больше кислорода, хотя она и перекрыла себе воздух.

Варг, у которого теперь имелся богатый выбор пищи, смотрел то на одну из сестер, то на другую, оценивая добычу, и шерсть на его загривке вставала дыбом. Эта тварь не двинется с места, пока не будет уверена, что сможет разорвать одну из них.

Он не двигался туда-сюда, но клубился, наблюдая, ожидая подходящего момента, чтобы броситься на лицо и проскользнуть в горло. С низким хриплым рокотом он облизнулся, показав свои пока еще слабые зубы.

Крона пыталась подняться на ноги, внутри у нее все переворачивалось и извивалось, как куча дождевых червей.

Варг медленно двинулся к ней, воспринимая ее, как наиболее слабую из них двоих. Все верно, подумала Крона.

Что же делать? Как его сдержать?

Страх все еще сидел в ней и все еще был тяжел, но она справится с ним. Слишком много людей рассчитывали на нее.

Страх неудачи преобладал над всем остальным.