Лик полуночи

Крона установила на шприц надлежащий ниппель и закрепила его. С глубоким вздохом, от которого внутри у нее все заболело, она двинулась вперед. Чем ближе к варгу она подходила, тем сильнее становился страх, тем труднее становилось идти. Но она толкала себя вперед. Один раз она уже столкнулась с этим варгом и выжила. Она сможет сделать это снова.

Де-Лия присела на корточки, постаравшись опуститься как можно ниже, пока варг бушевал, как шторм, завывал, как безумный ветер.

Тоже взвыв, Крона ринулась в клубящийся пар, погрузив в него руки до локтей. Аннигил набросился на сестер Хирват сверху, накрыв их плотной пеленой, утверждая свое господство, давая им почувствовать свое величие и гнев.

Крепко держа в одной руке баллон, другой Крона потянула за поршень. Захват парообразного варга был непростой задачей. Это была тяжелая работа. Ощущение такое, будто тянешь не поршень, а бревно. Кроне казалось, что она пытается голыми руками разбить камень.

Варг сопротивлялся изо всех сил, демонстрируя когти, впиваясь ими в лицо и руки. Он не хотел возвращаться. Ему хотелось поесть, вырваться на свободу, выскользнуть из окна или двери и полакомиться гостями свадебной вечеринки.

Крона не могла этого допустить. Как бы она ни была напугана, как бы ни дрожали ее мышцы и ни ломило кости, она не могла допустить, чтобы варг сожрал хоть одного.

Пока она втягивала его в шприц, он успел запустить когти в шею, потом в горло под челюстью, пытаясь проникнуть поглубже. Постепенно пары съеживались, закручиваясь в цилиндре из магического стекла, где им и следовало находиться. Тем не менее он продержался очень долго, набрасываясь на Крону, пока она тянула за поршень.

Последний вопль, и с варгом было покончено – пары собраны внутри шприца.

Дрожа от адреналина и страха, она зашвырнула сосуд для сдерживания в другой конец комнаты. Магическое стекло звякнуло, но не разбилось.

Крона обняла Де-Лию, по телу которой волнами шла крупная дрожь. Де-Лия посмотрела на сестру. Лицо ее было печально, но серьезно.

– Мимулюся… так я ее назвала. Я не хотела, чтобы все это произошло. Я была совсем девчонкой… глупой девчонкой и…

Крона знала, о чем она говорила, в чем признавалась. Каким-то образом Лии удалось привести в дом варга, который и убил их отца.

– Я тебя прощаю, – быстро проворчала она хриплым голосом.

– Но я…

У них не было времени обсуждать эту историю. Не было времени выслушивать Де-Лию, чтобы она могла выплеснуть ее из себя. Им надо было спешить, поэтому Крона решила отложить все объяснения до лучших времен.

– Я прощаю тебя.

Даже если это существо попало к ним из-за чересчур деятельной юной Де-Лии, то папа погиб из-за бездействия Кроны.

– Мне надо было…

– Нет, Крона. Нет. Ты в этом вообще не виновата. Мне следовало набраться мужества и рассказать тебе, что произошло много лет назад. Я должна была сразу все рассказать, чтобы ты не думала, что это твоя вина. Я никогда не говорила тебе о прощении, потому что мне нечего прощать. Прости себя.

– Только если ты сделаешь то же самое.

Губы Де-Лии сжались в тонкую лини, из глаз потекли слезы. Она посмотрела в потолок, потом обвила рукой шею Кроны и поцеловала в лоб. Она уткнулась носом в волосы младшей сестренки и разрешила себе поплакать.

– Нам нужно идти, – мягко сказала Крона.

Она наклонилась, чтобы поднять обруч, слетевший с головы Мелани, крепко сжала металл в руках и закрепила у себя на поясе.

– С минуты на минуту должна прибыть конница. Эту комнату мы сейчас запрем. Потом пришлем кого-нибудь, чтобы собрать банки с аннигилами. А сейчас нам надо заняться Гэтвудом.

– Согласна, – сказала Де-Лия.

Крона помогла ей встать, и капитан быстро собрала сумку и все свое оружие.

Крона хотела спросить ее о контроле над разумом. Как Гэтвуд вообще вышел на нее? Как он вытащил у нее имя Мимулюси, чтобы использовать его в качестве триггера? Что она написала в этой книге ручкой-самопиской собственной кровью?

Но прямо сейчас нужно было спасать Мелани и поместье, в котором полно гостей. У меня будет достаточно времени, чтобы потом разобраться, как и почему.

Глава 43 Мелани

Кошмарный день свадьбы

Мелани никогда не имела привычки ругаться, ни вслух, ни про себя. Но сейчас, когда Гэтвуд тащил ее неизвестно куда, в голове у нее в такт шагам билась только одна мысль.

Я убью этого сукиного сына.

Странная мысль, даже несмотря на обстоятельства, потому что камни радости, вшитые в рукава ее платья, все еще пытались делать свою работу. Чувство радости переполняло грудь, а руки и ноги казались легкими – невесомыми. Но из-за скрытого под радостью гнева, все казалось отвратительно сладким, как бывает, когда объешься конфетами.

– Мы почти пришли, Занозка, не переживай.