Лик полуночи

Там наверху она уже взывала о помощи, обращаясь к регуляторам, но пользы от них не было никакой. Теперь, когда Гэтвуд спускался по лестнице на главный этаж, она пыталась орать во всю силу своих легких. Но перчатка во рту заглушала крик, да и большинство гостей уже были во дворе, наблюдая за благословениями. Ей хотелось знать, куда делась Кларисса – неужели кто-то из людей Гэтвуда избавился от нее. И ей очень хотелось надеяться, что с ее мамой все в порядке.

Конечно, к этому времени Дон-Лин уже начала задаваться вопросом, почему Мелани до сих пор не появилась в саду, светясь от радости и счастья.

И Себастьян, наверное, сидит один в шатре. Она представила мягкие ткани и декоративные подушки, вышитые переливающимся сине-зеленым шелком диких тутовых шелкопрядов, которые водятся в Асгар-Скане. Себастьяна, расслабленно растянувшегося на них во весь свой рост, в ожидании невесты.

Что он станет делать, если она так и не появится в шатре?

Он точно не подумает, что она сбежала без него. Вчера вечером они уже обменялись клятвами в любви друг другу. Мысленно они уже давно считали себя женатыми. А свадьба была приятной формальностью, данью традициям, способом оставить приятные воспоминания и не более.

Ему не понадобится много времени, чтобы понять, что что-то не так. Он не должен был ничего знать, но происходящее помешает им встретиться.

Она смотрела на каблуки ботинок Гэтвуда, его плечо упиралось ей в живот ниже ребер. Когда они вошли в холл, она мельком заметила край чьего-то плаща.

Слава богам.

Она снова начала извиваться и кричать. Надеялась, что сейчас услышит топот подошв по полированному мрамору, что кто-нибудь кинется ей на помощь, но нет. Подняв голову, она наблюдала, как к ним спокойно направлялся незнакомый мужчина.

– Все чисто, Джексон?

– Домашняя прислуга расставлена, как вы сказали. Им все объяснили.

– Хорошо, хорошо. Значит, меня с госпожой Дюпон оставят на некоторое время в покое. Поставь людей на веранде и обеспечь, чтобы никто не зашел внутрь. Сочини какое-нибудь оправдание, которое кажется разумным.

– Хорошо, Пророк. Где вы будете работать? – спросил Джексон.

– На кухне, – прямо заявил он. – Не хочу портить хозяйский дом.

Мелани изо всех сил старалась не зацикливаться на том, что он имел в виду.

Через несколько узких коридоров, мимо гостиной, читального зала и второй приемной, и вплоть до самого левого крыла главного здания находилась лестница, ведущая на кухню, где готовили еду на каждый день. Но в поместье была еще одна кухня – для праздничных приемов. Лестница была короткой, шла по прямой. Никому не хотелось плутать по углам, закоулкам и делать лишние повороты, когда несешь большие подносы с горячей едой. Поэтому, сделав несколько больших шагов, они оказались в просторном помещении.

Вдоль белых оштукатуренных стен с трех сторон стояла длинная стойка, а возле большой раковины напротив главного входа – набор ножей в подставке. Мелани часто заходила сюда, чтобы поесть, поэтому сейчас инстинктивно искала их взглядом. Вдруг ей удастся вырваться, схватить нож. В своей жизни ей пришлось забить и разделать много кур и оленей, и она умела пользоваться ножами. Но раньше ей никогда не приходилось… людей она резала только скальпелем целителя. Она посмотрела на дверь, ведущую наружу, которой пользовались для сервировки семейных обедов на воздухе. Она была закрыта, а шторы, обрамлявшие маленькое оконце, плотно задернуты.

В центре кухни находился широкий стол для разделки мяса, весь в царапинах и пятнах после многих лет использования. На нем кучками лежал нечищеный картофель и морковная ботва. Гэтвуд снял Мелани с плеча, грубо швырнув на стол так, что у нее из легких вылетел весь воздух. Всю поверхность стола усеивали остатки продуктов, из которых персонал готовил угощения для свадьбы, и дерево пахло фруктами и маслом. Когда она откатилась, к коже прилипла мука и крошки. По плечам размазалось что-то липкое, а по запястьям – жир.

Борясь с камнями радости, она изо всех сил старалась сдержать восторг. Веревка стала скользкой – от жира, масла или жидкого мыла. Значит, у нее был шанс.

Одной рукой Гэтвуд прижимал ее к столу, второй сметал все с него. Картофель и кусочки моркови слетели на пол.

Мелани вдавила кулаки в основание позвоночника, выгнулась, плечи напряглись и заныли. Задержав дыхание, она извивалась по дереву, стараясь вырваться из рук палача. Камни радости на рукавах царапались о камень, некоторые отрывались и падали на пол, унося с собой маленькие частички ее ложных эмоций.

На голове Гэтвуда все еще красовалась вуаль Мелани, которой он накрылся как шалью, чтобы скрыть свои истинные чувства.

– Ах-ах, – хихикнул он, обхватив ее за талию и с легкостью швырнув в центр блока.

Связанные руки Мелани больно впились в поясницу, и она посмотрела в потолок.

– Отпусти меня, – промычала она сквозь кляп.

Слова прозвучали искаженно, но даже если бы она могла произнести их открыто и четко, уши, для которых они предназначались, тоже были заткнуты, как и ее рот.

– Я могу помочь вам.