Лик Сатаны

Никита, как она на то надеялась, тут же догнал ее, схватил за руку и, развернув к себе, проникновенно произнес:

— Саша, не злись! Дело есть дело! С работы ведь меня пока не уволили! Саша! Все хорошо! Послушай!

Он заглядывал ей в глаза, а она отворачивалась, кусала губы и чувствовала себя полной дурой, потому что всегда презирала истеричных клушек, которые устраивали сцены по поводу и без повода, да еще в расчете на аншлаг. Вон тетки из соседнего отдела едва из окон не выпали, когда узрели ее с мужчиной. Конечно же, многие из них узнали Никиту, поэтому своими капризами она подставила не только себя, но и его. Слухи поползут по городу, обрастут неприятными подробностями, и все потому, что она решила взбрыкнуть и продемонстрировать свою независимость. В конце концов, на что она обиделась? На то, что придумала себе нелепую сказку, в которой Никита, встав на колено, подносил бы ей домашние тапочки? Как это в духе романтичных идиоток, мечтающих о принцах, которые одновременно целуют ручки, клянутся в любви и сражаются на мечах с толпами монстров! Всего лишь после одной-единственной ночи, которая для принцев обычно не так важна, как работа.

Саша выдохнула и обняла Никиту. Почувствовала, что он напрягся, и даже успела испугаться, но он засмеялся и поцеловал ее в ухо. Тетки в окнах не выдержали и распахнули створки.

Никита махнул рукой и бегом направился к машине. Саша окинула теток победным взглядом и мысленно пожелала: «Чтоб у вас глаза повылазили!» Окна мигом захлопнулись. Саша усмехнулась и направилась к входу в здание администрации.

* * *

Вопреки опасениям Быстрова была на работе. После обстрела на шоссе Никита ждал, что муж заточит ее в высокую башню, откуда Юля будет с тоской взирать на суетный мир. Парковочное место, которое обычно занимал ее «Кайен», оккупировала чья-то серая «Тойота», и, судя по гневным взглядам, это обстоятельство Юлю невероятно огорчало. Появлению Никиты она не обрадовалась, сердито глянула из-под насупленных бровей и рухнула в кресло.

— Смотрю, ты жива-здорова! — тактично заметил Никита и даже приветливо улыбнулся.

Однако энтузиазм пропал зря. Юля смерила его мрачным взглядом, выдержала паузу и со всем сарказмом, на который была способна с утра, ответила:

— Очень смешно! Просто умираю от смеха! Если хочешь кофе, сам наливай, я вам тут не нанималась!

То, что клокотало в ней и рвалось наружу, совсем не походило на сожаление о временно утраченной машине и скандале с мужем. Но Никита, не думая о том, что чашка с недопитым кофе может прилететь ему в голову, неразумно подлил масла в огонь.

— А в чем печаль? — спросил он, безмятежно улыбаясь. — Глаз не подбит, ребра целы! Валерка твой — святой человек! Третью тачку угробила за три года, а он лишь нотации читает! Не вру, мне приятно видеть тебя в добром здравии!

— Мои машины всегда в отличном состоянии, пока я не вляпаюсь в твои истории!

Юлины слова просто сочились ядом, но в планах Никиты ссора не значилась, и поэтому он миролюбиво сказал:

— Ладно, старуха, не злись! В конце концов я не виноват, что в нас начали палить. Валерка сильно бесновался?

— А как ты думаешь? Машину, конечно, придется ремонтировать, но страховых выплат должно хватить. А вот лишней головы у меня нет, случись что, не заменишь. Честно сказать, я не думала, что на этот раз отделаюсь легким испугом. Валерка так орал, что стены трещали. Трое соседей после поинтересовались: кого у нас убивали? Так что я теперь невыездная! Максимум, что дозволено, поездка на работу, да и то на такси. Чувствую себя как подконвойный зэк. Шаг вправо, шаг влево — побег, а прыжок — провокация! И за все — расстрел на месте!

— Вижу, сильно расстроилась из-за машины!

— Королевы не расстраиваются! Когда им грустно, они кого-нибудь казнят! — высокомерно ответила Юля и вдруг устало потерла виски. — Я сегодня верстальщика уволила. Надоел со своими закидонами, сил нет! Жалела, терпела — сирота, добрейший парень! А сегодня вдруг взяла и выгнала! И ведь знаю, что права! Алкаш запойный, сколько раз срывал сдачу номера. А сейчас вот сижу и думаю: куда он пойдет? Что будет делать?

Юля повертела кольцо на пальце, обреченно вздохнула и, не глядя в чашку, одним махом, словно водку, выпила холодную черную жижу.

— Ты из-за этого бедолаги бесишься? — спросил Никита. — Мучают совесть и переживания за обездоленного? Да найдет он работу, не парься, если пить бросит, конечно!

— Я бешусь оттого, что в меня стреляли, а я не знаю, кто и за что? И, самое любопытное, совершенно не боюсь! Наверное, от злости!

Никита нашел в шкафу чистую чашку, поставил на подставку кофемашины и нажал на кнопку. Агрегат заурчал, плюнул пенкой, и в чашку полилась горячая струйка. Юля подперла голову кулаком и небрежно поинтересовалась:

— Как Саша?

— Вроде нормально! — пожал плечами Никита, осторожно взял чашку и поставил на стол. — Довез до работы. От страха не тряслась, чувствует себя бодро!