Лихие. Авторитет

Председатель Верховного Совета выглядел на четверочку. Серое, помятое лицо, усталый вид и круги, что залегли под глазами. Так выглядят люди, замахнувшиеся на то, что им не по плечу, и внезапно осознавшие, что отступать некуда. Потому как позади — расстрельная яма. Вот и он то и дело сцеплял в замок трясущиеся пальцы и водил по сторонам лихорадочно блестевшими глазами. Где же я такой взгляд видел? Ну точно, у Китайца я его видел, когда в очередной раз отпиздил его за кокс на кармане. Неужели и этот закинулся? Ладно, посидим, послушаем. И я сел на стул, сложив руки на коленях, как примерный мальчик из начальной школы.

— Внимательно слушаю вас!

— Для вас не секрет, Сергей, — в который раз за сегодня начал свою речь председатель, — что борьба маразма с алкоголизмом отдельно взятого человека закончилась поражением для всей нашей страны. Россия катится под откос, пенсионеры голодают, а на улицах — разгул бандитизма.

Взгляд чиновника скользнул по моим золотым часам Патек Филипп, потом перескочил на бриллиантовые запонки. Я знал, что меня будут доить, и дешевым костюмом тут не замаскируешься. Так чего тогда стесняться?

— В такой ситуации помочь здоровым силам, которые стремятся к переменам — истинный долг каждого гражданина. Вы согласны?

— Ну, в целом да, соглашусь, — уклончиво ответил я, — дела могли бы идти получше. Но мы работаем изо всех сил, взносы в бюджет неподъемные платим. Один только НДС сколько съедает! А когда налоговая приходит, платим по второму кругу. Вам ли не знать.

В кабинете повисло тягостное молчание.

— Что самое сложное в жизни, как вы думаете? — председатель посмотрел на меня мутными глазами. Наверное, на меня сейчас снова вывалят ушат пафосного бреда. Кто бы знал, как я это все не люблю. А еще, мне кажется, он и не слушал, что я только что говорил. А мы сейчас это проверим…

— Самое сложное, что видел, — признался я, глядя на него кристально-ясным взором, — это как один гражданин пытался собрать выбитые зубы сломанными руками. Та еще задачка, скажу я вам.

— Юморите, это хорошо, — без всякого выражения произнес мой собеседник. — Самое тяжелое — это идти по выбранному пути до конца. То, что делаем сейчас мы. Так вы подумали насчет нашего предложения?

Ага, не от себя просит — от народа! Понимать надо.

— А в чем оно заключается? — сделал я непонимающий вид.

— Люди со всей страны едут сюда, чтобы принять участие в священной борьбе, — с лихорадочным блеском в глазах сказал чиновник. — Нужно привезти их сюда, разместить, накормить, в конце концов… Деньги потребны для этого.

— Сколько? — спросил я.

— Ну… с учетом ваших активов, пятьсот тысяч долларов будут достаточно, — милостиво сказал он. — Вы все вернете сторицей, когда мы победим.

— Изыскивать надо, — процитировал я Диму Семицветова из известного фильма. — Сами понимаете, все средства у нас в обороте. Мы их в мешках не храним. Я вечером дам ответ. Это так неожиданно, знаете ли… А сумма очень существенная…

— До вечера, не больше, — он посмотрел на меня немигающим взглядом и взмахом руки отпустил. Как будто я халдей какой. Вот урод!

Смирив желание пробить двоечку в эту наглую харю, я вышел в приемную и бросил в сторону оставшихся загадочную фразу.

— До единицы поднял!

Я постоял, убедился, что меня услышали, и гордо удалился, наслаждаясь перекошенным лицом известного всей стране продавца воздуха под собственной фамилией. Я точно знал, что у него таких денег нет. Понты у него вместо денег и толпы обманутых партнеров.

* * *

Вечер я встречал в казино, занимаясь тем, чего не любил больше всего — наживал новых врагов. Почему-то, когда к тебе приходит успех, множество людей совершенно искренне считает, что именно ты должен решить все их проблемы. Особенно это касается дальних родственников, соседей и уже их дальних родственников. Слава богу, родни у меня не было, а из соседей — одна Зойка, а то бы я с ума сошел. И если попов (всех, кроме отца Сильвестра) и назойливых представителей расплодившихся благотворительных фондов отсеивала охрана на входе, то со знакомыми бандитами, коммерсантами и чиновниками было куда сложнее. Они имели прямой доступ к моему многострадальному мозгу и ебали его без остановки.

Сегодня пятница, а потому я решил скрыться от людей… где бы вы думали? В самой толчее зала казино. А где же еще? Ну кто в здравом уме будет обсуждать важные вопросы в таком месте? Я был доволен своей смекалкой и отдыхал, наслаждаясь одиночеством. Зал полон народу, фишки шелестят на столах, а дорогие, очень дорогие и невероятно дорогие московские бляди, зачем-то притворяющиеся светскими дамами и певицами, восторженно визжали, когда шарик останавливался на красном. Но тут ко мне подбежала Люба с моим же мобильником, который я, ввиду его тяжести, ей оставил. И она все испортила.

— Сергей Дмитриевич! — Любка смотрела на меня с детским испугом, прямо как вчера. — Вас! Председатель Верховного Совета! Лично звонит.

На нас начали оборачиваться. Соседний крупье даже игру остановил. Надо будем сказать Карасю, чтобы штраф ему влепил. Крупье — он как робот должен быть.