Лихие. Авторитет

— Ы-ы-ы… — мотал головой Фельдмаршал, получая удары по ребрам, а я наклонился к нему, поднял за галстук и прошептал на ухо. — Да ничего ты не вкурил. Я ведь тебя, крыса, больше бить не стану. Я тебе на ноги тазик с цементом надену и с моста сброшу. Попробуй только дыхнуть без моего разрешения.

— Совещание закончено, господа! — я отпустил Фельдмаршала и брезгливо вытер кровь с кулаков каким-то документом, украшенном витиеватой подписью скулящего от ужаса главы города.

Я скомкал испачканный лист и бросил его в Фельдмаршала, который так и лежал на спине, не веря, что всё это происходит с ним на самом деле. Впрочем, осознание стало появляться, потому что его начала бить мелкая дрожь, а в глазах поселился животный ужас. Он ведь прекрасно понимал, с кем имеет дело. У нас нельзя написать заявление по собственному желанию. Отсюда нет выхода. Если ты попал в структуру, ты выйдешь из нее только вперед ногами. Таковы правила, и он их знал. Фельдмаршал встал, вытер платком разбитый нос и простучал трясущейся челюстью.

— Похороним за счет города, о семьях позаботимся. Я внуками клянусь, Сергей Дмитриевич. Больше такого не повторится!

— А ведь насчет тазика никто не шутил, — серьезно посмотрел я на него. — Помни об этом, когда еще раз решишь скроить деньжат. Жизнь — она одна, Фельдмаршал. Научись ценить то, что имеешь. Я же вот научился…

Глава 20

Внезапно сопровождать меня на вокзал взялся Профессор — сел в Мерседес, дождался, пока выедем на трассу и врубим мигалку, спросил:

— Про банк тебе уже доложили?

Вор закурил. И не что-нибудь, а натуральную кубинскую сигару. Сначала он ее обрезал, потом покатал в руках зачем-то. Наконец, долго раскуривал от спички.

Про то, что прикрутить Финист удалось очень быстро, я и так знал от Йосика. Варшавер позвонил и отчитался — сопротивления не было, большая часть сотрудников просто разбежалась, когда увидела толпу коротко стриженных парней во всем черном. Аудит завершится через неделю, тогда же и будет отчет, сколько удалось забрать у «детей гор». Это было даже удивительно, так я ожидал сильного сопротивления, стрелок, стрельбы… Но ничего этого случилось. Видимо, после расстрела Белого дома им не до разборок.

— Доложили. Хорошо сработали.

— На том банке висит Магнитогорский металлургический завод. Но мне сказали, что он мертвый, домны собираются гасить.

А вот это была новость. Я задумался. И тут же сообразил:

— Ну вот будет работка для Троллейбуса. Засиделся уже в Москве.

— Потянет?

— Думаю, да. Тем более и сбытовая сеть есть. Скажу ему, чтобы не дал гасить домны. Будем платить работягам из своих до конца.

Я отмахнулся от дыма, приоткрыл окно.

— Профессор, ты же не просто так со мной поехал? Что было на сходняке?

На днях московские воры опять собирались в Советской, но в детали я не вникал.

— Да там такой блудняк был… Тошно рассказывать. Сандро Сухумского знаешь?

— Нет.

— Неважно. Короче, поехал Сандро до городу Парижу — перешел на какой-то старославянский язык Проф. — И вельми зашкварился там.

— Французских педерастов заценил?

— Хуже. Пошел в лучший ресторан города и взял самое дорогое блюдо. «Кок-о-вен» называется. Петух в вине.

Тут я, конечно, заржал. Руля с Коляном, что сидели впереди, тоже заулыбались сквозь зубы. Ну, уши не веки, их не закроешь.

— А так как Сандро путешествовал не один, о зашкваре быстро стало известно. И в Грузии решили снять с него корону.

— И он пришел на московский сходняк получить поддержку?

— Сандро — вор правильный. Про петуха в тарелке он не знал, по-французски не читает. Просто ткнул пальцем в самое дорогое блюдо, а там какое-то мясо плавает…. Отписали «апельсинам» в Грузию, чтобы не кипишевали.

— Ясно.

Мы уже выруливали к вокзалу, как Профессор произнес:

— Компас откинулся. Выпустили из СИЗО, условку в суде получил.

— За бабки?

— Думаю, да.

— И что? Хочет общак обратно?

— Заводил базар. Но воры сказали, пока подождать.

Вот не зря я Профессора с зоны выкупил!

— Правильно сказали.

Отдавать бабки из банка мне совсем не хотелось. И так Йосик все уши прожужжал, что в холдинге с какой-то там «ликвидностью» все херово.

— И что Компас? — спросил я.

— Напился с горя, — хмыкнул Профессор. — Сели играть в очко. Так он Северянину проиграл Адлер, представляешь?

— А он был смотрящим за городом? — удивленно посмотрел я. — Не знал.

— Вот именно, что был! — скривился Профессор. — Эх, куда молодежь катится?

* * *

— Рыжик, я тебе большущую премию выпишу! Размером с Эверест!

Настя догадалась выбить для нас у моего знакомого партийного организатора Кобелинского отдельное СВ в поезде Жирика. А еще купе для охраны. То есть поедем как белые люди. Ибо «черные» люди — всякие лдпээровские агитаторы — ехали в банальном плацкарте. Таких вагонов было сразу пять штук в поезде.