Лихие. Авторитет

— Так что, это правда? — продолжила она свой допрос, игнорируя не слишком тонкие намеки с моей стороны.

— Правда, — зачем-то признался я. — Даже короноваться предлагали.

— Серьезно⁈

Узкие глаза Хакамун широко распахнулись, а ноздри хищно затрепетали, как у зверя перед прыжком..

— Но я отказался. Свое отсидел, вышел на свободу с чистой совестью. Такой чистой, что взяли в Думу в комитет по этике. Меня теперь вместо мыла можно в местном сортире использовать.

Лариса засмеялась.

— Да все ты врешь! Тебя же на бюджет поставили. Деньги пилить для кремлевских паханов! Чистого в тебе только ботинки!

В общем, заметив Хакамун возле окна, я не мог с ней не познакомиться. Это была не импульсивность, а скорее интуиция. Такая красивая девушка, и уже депутат… Тут явно все непросто!

Рукопожатие у Ларисы оказалось крепкое, мужское. Да и стиль поведения тоже мало походил на женский. Сразу перешла на «ты», не лебезила, ничего не стеснялась. А я ведь привел ее в свой недавно отбитый у зама Рыбкина кабинет и, закрыл дверь на замок. Демонстративно. Но нет, не испугалась. Села в кресло для посетителей, закинула нога на ногу. Юбка слегка пошла вверх по бедру, а у меня пересохло во рту. Сука! До чего хороша! Да и я тоже хорош. Веду себя как прыщавый подросток.

Я подошел к большому глобусу, который забрал из офиса Геопрома, открыл крышку. Внутри находился бар.

— Коньяк, виски?

— Не рано ли пить? — Лариса иронично заломила бровь.

— Как говорят в народе, с утра выпил — весь день свободен. Не будем же мы отрываться от народа? Мы его в Думе теперь представляем.

Хакамун выбрала рюмку коньяка и потребовала лимончик. И он у меня был! Пока накрывал и резал, разговорились. Тридцатилетняя Лариса прошла в Думу по спискам «Партии экономической свободы». Демократка, либерал до мозга костей — Немцовы и Чубайсы отдыхают. До начала политической деятельности занималась преподаванием, работала в НИИ Госплана. Отец оказался этническим корейцем. Жил в Хабаровске, женился на русской женщине, учительнице. От брака родилась Лариса. Смогла без взяток и звонков сверху поступить на экономфак МГУ. А это говорило о многом.

— У меня друг из корейцев. Дима Пак. Не слышала?

После первой рюмки я сразу налил Хакамун вторую. Та лишь усмехнулась, но не препятствовала.

— Не слышала. Но любопытно познакомиться будет. Нас, корейцев, в Москве не так уж и много.

— Мы как раз тут собираемся с друзьями… в баньку хотим сходить. Там и познакомишься. Ты как? Составишь компанию?

— Сергей, ты не слишком резво начинаешь?

— А что не так? — я сделал вид, что расстроился. — Мне в комитет по бюджету очень нужны знающие люди. А ты почти в Госплане работала! Его НИИ — это даже круче, знаешь всю мировую экономику. Сведешь мне дебет с кредитом.

А я тебе в сальдо засажу, — подумал я, глядя на черные чулки под синей плиссированной юбкой.

— И собеседовать ты меня будешь один на один в парной⁈ — расхохоталась она. — Иди на хер, Хлыстов.

Так быстро меня женщины еще не посылали. И это заводило покруче, чем любые чулки! Во мне проснулся хищник.

— Все, все! — я поднял руки — Отползаю с баней. Какие развлечения ты предпочитаешь? Ресторан? Большой театр? Мне только свистнуть. Прима будет фуэте крутить у тебя в думском кабинете. Прямо на рабочем столе.

— Мне не дали кабинет.

— Будет! — твердо пообещал я. За откачку говна на Охотном ряду Жирик мне прилично торчит. И Рыбкин тоже.

Хакамун водила наманикюренным пальчиком по рюмке и рассматривала меня так, будто я какой-то зверь в вольере московского зоопарка.

— Хочу прыгнуть с парашютом, — сказала она наконец. — Сегодня же. Слабо⁈

Тут-то я окончательно выпал в осадок. Такого свидания у меня еще не было.

— Не слабо! Поехали.

Я набрал по сотовому Коляну и велел подавать машину. И тут же позвонил Рыжику, которая еще не успела улететь в Тай.

— Настя! Срочно нужно прыгнуть с парашютом. Что? Аэроклуб ДОСААФа?

Рыжик, как обычно, все знала.

— Звони туда, обещай любые деньги. Скоро там будем.

* * *

ДОСААФ переживал не лучшие времена, а если быть точным, он был в такой же жопе, как и вся остальная страна, и даже хуже. Никто не понимал, зачем он нужен, и что с ним теперь делать. Гигантское хозяйство, разбросанное по всей стране, пожирало прорву денег и не давало ничего взамен. Его создали для содействия армии и флоту, а и на то и на другое сейчас всем было наплевать. Именно поэтому появление двух богатых идиотов, которые решили прыгнуть зимой с парашютом, привело здешний люд в приятное изумление. Их изумление усилилось, когда они узнали, что мы оба депутаты Госдумы, и оба не прыгали ни разу в жизни. Они мысленно покрутили у виска, провели инструктаж и уже приготовились посадить нас в самолет. Но тут Лариса меня добила.

— Хочу без инструктора прыгнуть! — вдруг заявила она, когда надела теплый комбинезон. И я кивнул. А что мне оставалось делать? Не признаваться же, что я высоты боюсь?

— Нельзя! — отрезал преподаватель. — Для этого надо два месяца на курсы ходить, матчасть изучать…

Я молча положил на стол пятьсот долларов, выкладывая одну купюру за другой.