Лихое время

А обыск по месту проживания Яшки-с-чубом – Якова Певченко-Шевченко – дал серьезную улику: «карабинку» с 29 патронами, принадлежавшую убитому на Витимском тракте Петру Федоровичу Анохину.

На допросах все арестованные «пели» соловьями. Подельников сдавали с потрохами. Хотя происходило всё это уже задним числом. Ко времени самойловских и прочих откровений в Верхнеудинске те, о ком они рассказывали следствию, уже были арестованы. В том числе и Кешка-Крылёнок – Иннокентий Крылов, четвёртый участник убийства на Витимском тракте.

Двадцатисемилетнего Кешку Крылова, задержанного уголовным розыском 30 мая, сразу же препроводили в ГПО. На допросах он не запирался, добавив несколько деталей к уже известным обстоятельствам совершенного на Витимском тракте убийства. А чего запираться и плести небылицы, когда подельники в кутузке раскололись до задницы? А ещё двумя днями раньше в Сенной пади, следуя показаниям Коськи Баталова, группа сотрудников ГПО обнаружила оружие бандитов. В густом соснячке, в яме, лежали завёрнутые в старый пиджак три винтовки, тряпицы-маски, охотничья сумка Анохина, кусок сетки и чехол – «кабур деревянный» от маузера убитого секретаря Дальбюро ЦК РКП(б).

Самого Коську на место тайника не вывозили: за три дня до этого, 25 мая, арестованный Баталов в камере № 2 арестного помещения ГПО пытался зарезаться куском «белой жести», неведомо как им раздобытого. Покончить с собой Баталову не дали «благодаря наблюдающему т. Иванову», но проникающая в живот рана, как отмечено в соответствующем рапорте, была «сурёзна».

Однако самурая, исполнившего харакири, из Баталова не получилось. Чего над собой сотворил, сам испугался, благодарил за оказанную медпомощь, с готовностью отвечал на вопросы следователя. Но это было скорее последствиями перенесенного шока, не более. Говорить о наступившем раскаянии закоренелого уголовника не приходилось.

Кешка-Крылёнок находки из Сенной пади опознал и вызвался показать место, где скромчили остальное.

Восьмого июня группа госполитохрановцев под началом Лаврова выезжала с арестованным Крыловым на 34-ю версту Витимского тракта. «Саженей 200 к мостику и своротив вправо за 1,5 версты от мостика в обгорелом соснике под колодой было обнаружено спрятанное: 2 двухствольных охотничьих автоматических 5-зарядных дробовых ружей, гильз 73 шт., заряженных гильз 33 шт., 3 удочки, 1 серебряная ложка, 10 удочек большого размера, патронташ». Все обнаруженное приобщили как вещественные доказательства по делу шайки Ленкова к материалам следствия, занеся в опись тома XII уголовного дела.

А поиски и аресты участников шайки продолжались. Широкий бредень уголовного розыска и Госполитохраны вновь и вновь забрасывался в сомнительные притоны первой Читы и Большого Острова, Дальнего вокзала и Кузнечных рядов. Бандитов-ленковцев обнаруживали в самых неожиданных местах. В том числе и в… тюрьме.

4

Из постановления № 14 от 26 июня 1922 года:

«Суд. следователь по особо важным делам Высш. Касс. Нарполитсуда, рассмотрев протокол опознания некоторыми гражданами содержащегося в Чит. обл. тюрьме и числящегося за комендантом г. Читы гр. Валькова Сергея Вас., 27 лет, и принимая во внимание, что означенный Вальков является не кем иным, как членом шайки Ленкова, известным под кличкой „Сенька-косолапый“, постановил: з/к Валькова зачислить содержанием за мной. Колесниченко».

Сергей Вальков, он же Горшков Семен, он же «Сенька-косолапый», попался уголовному розыску 26 апреля, когда с двумя крепкими пятидесятилетними мужичками Василием Тимофеевым и Иваном Ивановым в очередной раз волок с вокзального перрона Читы-II краденые вещи. И вполне мог Сенька «проканать» как мелкий вокзальный воришка-майданник, когда бы не опознали его в тюрьме «некоторые граждане».

По показаниям же словоохотливого Бориски Багрова, за «Сенькой-косолапым» много чего числилось, в том числе и «мокрые» дела.