Лики Богов

броня* – доспехи воина, состоящие из кольчуги, панциря (ламеллярный доспех) и шлема.

Умила лишь закатила глаза в ответ, упёрлась бедром в плечо брата и выпустила стрелу в шею настигающего их скакуна. Конь, пронзительно заржав, повалился на бок, ломая седоку кости. Оставался лишь один преследователь. Он мчался беглецам наперерез, прижимаясь к лошадиной спине и закрываясь щитом от стрел тархтарки. Обнажив саблю, османец стремительно приближался к ним. Умила вложила стрелу в лук и ждала. Кони мчались навстречу друг другу, крепкая рука занесла клинок – взору омуженки предстала открывшаяся подмышка и часть груди. Длинные пальцы разжали хватку, и Смерть молнией вонзилась в незащищённый участок тела. Теперь Демировичам оставалось догнать остальных.

Взмыленный скакун влетел на широкую поляну с догорающими кострами. Мускулистое тело зашлось мелкой дрожью, ноги подкосились, жалобное ржание молило о пощаде. Всадники спешились и, озираясь по сторонам, направились вглубь леса в направлении крепости. Османы не успели далеко уйти. Увидев разбитую всего двумя воинами конницу, командир долго сомневался, стоит ли пробираться к лагерю, и решил отправить к Кырыму разведчиков. Отряд в ожидании возвращения лазутчиков расположился под тенью деревьев, наблюдая за тем, как солнечные лучи робко пробираются сквозь ажурную вязь ветвей. Утренние пташки закатились пением, принялись сновать от дерева к дереву, ветер лёгким дыханием заставил шёлковые листья аплодировать столь дивной трели. Незримый вестник принёс с собой не только шёпот листвы, но и двух стражей этих земель. Тюрки, вскочив, выхватили оружие, ожидая атак тархтарских дружинников. Брат с сестрой, крепче сжав рукояти клинков, стали медленно отдаляться друг от друга, примечая себе противников. Их оказалось очень много для двоих, но выбора у витязей не было.

Два черноглазых воина бросились на Волота, он отбил атаку первого и, отведя клинок второго, ударил его локтем в нос. Первый вновь ринулся на витязя, тяжёлый меч заскрежетал по османской стали, выворачивая её из рук. Холодное лезвие лизнуло раскрывшегося тюрка и оставило его корчиться от боли. Бер, с размаха опустив клинок на османца, растирающего по лицу кровь, оборвал его жизнь. Ещё один воин с криком кинулся на славянина, желая отомстить за соратников. Волот, скрестив мечи, блокировал вражескую саблю и, задрав клинки вверх, оттолкнул его от себя ногой. Тюрок сделал выпад, но гравированная сталь остановила его. Тогда он выхвалил сакс и атаковал грудь соперника. Бер вторым мечом увёл нож вправо, опустил удерживаемую османскую саблю вниз, и, молниеносно обойдя противника сбоку, резко провёл лезвием по его шее. Ещё двое осман, размахивая топорами, надвигались на витязя.

Умила крутилась, словно вихрь, отбивая вражеские атаки. Елмань разрубила древко молота, остриё второй сабли, не упуская момента, вонзилось в тело противника. Резко развернувшись, омуженка выбила из рук османца серп. Вытащив из тела убитого свой клинок, выбросила его в соперника, но тот согнулся и отскочил, уйдя от атаки. Османец, подняв с земли меч павшего соратника, бросился на омуженку. Златовласая отвела клинок, ударила воина рукоятью в висок; почувствовав движение за спиной, оттолкнулась ногой от бедра противника и, сделав сальто назад, перелетела через нападавшего. Тот, рыкнув, во вращении выбил из-под неё землю. Девушка, рухнув на спину, едва успела блокировать его меч. Черноглазый выкрутил саблю из её рук. Умила ударила соперника ногой по коленному сгибу, заставив опуститься и, не мешкая, провела лезвием второй сабли по шее воина.

Притянув к себе колени и резко разогнув ноги, омуженка вспорхнула с земли. Тяжёлый меч пронёсся около её плеча и, чиркнув по земле, заставил подлететь сотни травинок. Клинок вновь атаковал омуженку, но та, пригнулась, пропуская его над собой, схватила османца за запястье и ударила по локтевому сгибу рукоятью сабли, заставив противника выронить меч. Размахнувшись, златовласая рассекла елманью горло обезоруженного врага. Перепрыгнув через бездыханное тело, Умила подлетела к своей сабле, лежащей в густой траве, не спуская глаз с соперников, поддела её ногой. Золочёный сокол, будто сам лёг в ладонь, завращался в ней, заставляя клинок петь. Голубые глаза окинули холодом приближающихся осман, омуженка отступала, приближаясь к брату. Командир отряда смерил девушку оценивающим взглядом, ухмыльнулся, думая о том, что такого раба он сможет дорого продать.

– Эй! Это не ваше, случаем? – раздался насмешливый мужской голос.