Лики Богов

Огненные глаза лучницы хищно блеснули, тонкие пальцы, поддев древко в пучке стрел, зажатых в ладони, вложили остриё в лук. Тугая тетива натянулась до предела, пальцы разжались и Смерть помчалась к цели. Острая стальная капля вонзилась в тело османца, выбив хриплый крик. Лазутчики не успели даже проводить взглядом своего соратника, как один за другим, ощутив выжигающую боль, сорвались со стены. Кривая ухмылка исказила красивое лицо Радмилы. Опустившись на землю, она ждала новых указаний.

Умила, подмигнув брату, приблизилась к Баровиту, заскользила пальчиками по стальным звеньям его кольчуги. Золотистые локоны защекотали щёку витязя, дыхание обогрело не только шею, но и душу.

– Скажи мне, Зорька, – шепнул нежный голос, – с каких пор ты мне да Беру приказы раздаёшь? А, старший дружинник?

– Сама на свой вопрос ответила, – нахмурился воин. – Я – старший дружинник.

– Токмо, мы с братом тебе не подчиняемся, – улыбнулась Умила, – напрямую от воеводы указания берём.

– Так, лихие витязи, – зарычал кареглазый, – хорош вдвоём на толпы осман кидаться, давеча, еда уцелели.

–Так где ж ты толпу увидал, друже? – широко улыбнулся Волот. – Нет никого. Мы токмо с сестрой на стеночку взберёмся да на град с башни глянем. Коли осман внутри нет, так мы Уласу Кырымскому подсобим, ну а коли прорвалась немчура эта, то к батьке воротимся. Не боись, на рожон не полезем.

Баровит впился взглядом в серый дым хитрых глаз, крепко сжал плечо друга и, не надеясь на то, что они обещание выполнят, прочеканил:

– По стене крепостной пройдёте к главным воротам да к нам спуститесь, коли к тому времени мы уже осман оттесним.

Улыбнувшись ещё шире, Бер утвердительно кивнул. Умила, не убирая руки с плеча старшего дружинника, снова шепнула:

–Так чего ты раскомандовался, Зорюшка?

Баровит резко обхватил её талию, притянул к себе и строго произнёс:

– Обещай, что осторожной будешь.

– А то что? Накажешь? Плетьми бить станешь? – улыбнулась девушка.

Баровит, вздохнув, закатил глаза.

– В Камул воротимся, я тебя в доме под замок посажу да стражу приставлю, чтобы дурь из главы твоей вышла.

Умила, подавшись ближе, едва слышно шепнула на ухо:

– Не боишься, что меня брат с отцом хватятся? Али ты меня выкрасть собрался? Что ещё ты супротив воли моей сделать можешь?

– Извела ты меня уже, – также тихо ответил он, отведя взгляд и разжав объятия.

– Обещаю тебе, что осторожной буду, – улыбнулась омуженка, поцеловав щёку уставшего от её выходок воздыхателя.

Брат с сестрой осторожно двинулись к стене, скользя от валуна к валуну; Баровит же спустился с отрядом к лагерю. Из-за покосившихся шатров на дружинников обрушились стрелы, застучали по широким щитам. Зорька кивнул Радмиле, закрывая её и себя щитом. Лучница выхватила из тула пучок стрел, зажав их в ладони. Резко выпрямившись, выпустила одну в османского стрельца и столь же стремительно опустилась на землю. Ответные стрелы застучали по щитам с другого бока, значит тот лучник убит. Радмила, закрыв глаза, вслушалась в глухие удары стальных капель, намечая направление, из которого эти стрелы могли быть выпущены. Кивнув старшему дружиннику, она приготовилась к атаке. Щиты над её головой разошлись, лучница вновь вскочила и отправила три стрелы одну за другой. Вернувшись в укрытие, вслушалась – ничего.

– Все вроде, – шепнула она.

– Али затаился кто-то, – ответил Баровит и скомандовал: – Двое укрывают Радмилу, остальные со мной.

Обнажив мечи, дружинники бросились на османских мечников, скрывающихся за шатрами. Радмила, выглядывая из-за плеч соратников, выпускала стрелы, снова скрывалась за широкими спинами и щитами. Воины надёжно хранили свою соколицу, что несла смерть недругам, что не раз спасала жизнь братьям по службе ратной.

Умила с Волотом, перепрыгивая через тела лазутчиков, подбежали к крепостной стене. Ухватившись за заброшенные османцами верёвки, поднялись на башню. Тихо перемахнув через бойницу, осторожно сняли крюки с бортов, осмотрелись. В башне, возле смотровых оконцев лежали два мёртвых кырымских стрелка, Умила осторожно закрыла им веки и ринулась за братом. Внутри крепости кипел бой – тюрки, ворвавшиеся при штурме в крепость, бились со зрячими конниками*.

________________________________________________________________

Зрячий конник* – казак.

Улас с небольшим отрядом казаков вышел за крепостные ворота навстречу Демиру и Велибору, но сразу же был зажат в кольцо. Звон металла резал уши, стоны раненых кололи сердце. Братья по вере славянской стояли у крепостных врат живым щитом, не пропуская большие силы врага внутрь. Волот всматривался в клубы дыма, венчающие телеги с сеном, брошенные торговые лавки и крыши домов. Там, за северной стеной, в замке укрывались миряне и, кроме стрельцов, защитить их было некому. Витязь провёл рукой по векам, не зная кому его помощь нужнее.

– Братик, смотри, там османы уж на замковую стену взобрались, – шепнула Умила.

– Вижу, – вздохнул Бер. – Да Уласу надобно помочь из кольца вырваться.