Лики русской святости

В XIX столетии автор «Исторического описания Тихоновой Калужской пустыни» архимандрит Леонид (Кавелин) подметил, что служба эта «ни мало не восполняет недостатка письменных сведений о преподобном Тихоне». Более того, в нее попали сведения из Жития совсем другого Тихона. Составитель службы «воспользовался теми частностями, которые находятся в житии соименного и современного ему преподобного Тихона Луховского, и перенес их… без всякого изменения». Монах Тихон, подвизавшийся на реке Лухе в костромских краях, переселился в Московскую Русь из Руси Литовской, из западных русских земель. Вот откуда в позднейшем Житии нашего героя, Тихона Калужского, появилось утверждение, что родом он из Великого княжества Литовского, точнее, из Малороссии, из «матери городов русских» Киева. В действительности же его происхождение остается покрыто мраком неизвестности. Ни из каких он мест, ни из каких слоев общества, мы не знаем…

Хотя… кое-что можно почерпнуть из того факта, что до ухода в калужские леса Тихон был насельником московского Чудова монастыря. Знаменитая обитель эта, основанная митрополитом всея Руси Алексием в XIV веке, располагалась в самом сердце русской столицы – в Кремле. И была она не просто ставропигиальной, то есть административно напрямую подчиненной главе Русской Церкви. Чудов монастырь являлся личной, домовой обителью митрополитов, а позднее патриархов всея Руси. Здесь они могли поселяться на покое, если покидали первосвятительскую кафедру (такое иногда случалось). В Чудовом монастыре жили подолгу церковные иерархи других поместных православных Церквей, когда приезжали на Русь, и ученые монахи из южных земель, которых приглашали в Москву с просветительскими целями. Тут же отбывали «тюремное заключение» проштрафившиеся представители священноначалия, которым митрополит или патриарх назначал наказание для смирения. Иными словами, Чудов монастырь во времена Московской Руси был «элитным». И войти в число его братии, стать послушником, а затем принять в нем монашеский постриг мог далеко не каждый. Не любой желающий. Очевидно, для этого требовалось личное дозволение и, главное, доверительное отношение главы Русской Церкви. Чудовскими монахами становились люди из высоких страт общества – из аристократии, из детей боярских, то есть служилого дворянства, либо из духовенства. Мог ли будущий Калужский чудотворец быть родом, например, из московской вельможной аристократии? Вполне. Как происходили из бояр и Сергий Радонежский, и Кирилл Белозерский, оба – основатели крупнейших русских монастырей, и иные известные церковные подвижники.

А кроме того, Чудов монастырь был центром книжности и учености, кузницей просвещенных деятелей Церкви. Можно сказать, он изначально, от своего основания, был ориентирован на просветительскую деятельность. Правда, сказать, был ли Тихон Калужский ученым монахом, любителем книжной премудрости, однозначно нельзя. Вряд ли при уходе из родной обители на поиски уединения в глухих краях он захватил с собой хотя бы пару книг. Любая книга в те времена весила и занимала места немало… а в дупле лесного дуба, где поселился на долгие годы Тихон, книжную полку едва ли можно было устроить.

Так или иначе, покидая чудовские стены, он распрощался и с благоустроенной монастырской жизнью, и с книжными сокровищами обители. Но, вероятно, главное, что навсегда Тихон оставил позади, – беспокойную, полную политических тревог и всяческих смут столицу Московского великого княжества. А время и впрямь было смутное, тревожное, взбаламученное. Впрочем, для начала нужно определиться с тем, в какие годы Тихон ушел из Москвы на отшельничество.

Поскольку, по преданию, умер он в глубокой старости, то в 1492 году ему могло быть как минимум семьдесят, а скорее восемьдесят и более лет. Молодые годы он провел послушничая, а затем набираясь монашеского опыта в Чудовской обители. Вероятнее всего, Тихон отправился в калужские края в 1430-е – первой половине 1440-х годов. Это эпоха большой «замятни» в Московском княжестве – долголетней гражданской войны внутри московского княжеского дома.

Княжеский стол оспаривали друг у друга Василий II и его ближайшая родня: сперва дядя Юрий Звенигородский, затем сыновья Юрия Василий Косой и Дмитрий Шемяка. Как с горестью писал летописец-современник, «князи руския воюются и секутся о княжении великом на Руской земли». Обе стороны действовали порой с великим ожесточением, не брезгуя кроваво-изощренными методами. Так, в плену был сперва ослеплен Василий Косой, а затем его брат отомстил схваченному Василию II, точно так же лишив того глаз. Московский престол доставался то одному, то другому двоюродному брату, как переходящее знамя.