Лики русской святости

В 1820-е годы российские и норвежские власти наконец решили покончить со странной ситуацией, когда между государствами фактически отсутствовала граница. Генерал-губернатор края собрал необходимые сведения. В его отчете министру иностранных дел России фигурировали Печенгский монастырь, грамота Ивана Грозного, отдавшая во владение монахам земли к западу, и Борисоглебская церковь. Было сказано, что вся эта официально «ничейная» территория – исстари российская. «Могла ли быть выстроена церковь в 1565 году и ныне существующая за рекою Паз, когда бы не принадлежала земля та России?»

Когда местные жители узнали о результатах разграничения, разразился скандал. Петербургский чиновник, проводивший вместе с норвежцами границу по Паз-реке, легкомысленно подарил им большой кусок земли на восточном берегу реки, у океана. Но Борисоглебский храм на западной стороне реки всё же остался в России – граница вильнула, охватив квадратный километр территории с церковью. Сейчас это российский анклав, отделенный от России рекой и пограничной полосой. Попасть туда обычному человеку затруднительно. А вот Георгиевская часовня ушла в Норвегию.

После закрытия Печенгского монастыря промысловая жизнь на Мурмане стала угасать. Богатые рыбой места обезлюдели до того, что во второй половине XIX века правительство начало выдавать денежные пособия тем, кто соглашался переселиться в Русскую Лапландию. В 1880-е годы возродили и саму обитель на старом месте, на Печенге. Ненадолго. После 1917 года вся приграничная территория вместе с Печенгой отошла к Финляндии. Во время Великой Отечественной монастырь был уничтожен, монахи изгнаны, строения разрушены в ходе боев.

Но немцев в 1941 году остановили и удержали именно на этом рубеже. Дальше Печенги они смогли продвинуться лишь на 50 километров. После войны эта земля вошла в состав СССР.

В историографии не принято учитывать метафизические нюансы. А с точки зрения христианской историософии, место погребения святого подвижника и некогда пролитая кровь мучеников могут служить сильным геополитическим фактором. Земля, в которой лежат погибшие русские солдаты, для России навеки свята. А земля, где лежат русские святые, обагренная их мученической кровью, навеки… русская. По высшему счету.

Уже в наше время при раскопках фундамента древнего храма, где, по преданию, находится погребение самого Трифона Печенгского, обнаружили большую братскую могилу советских воинов. Они погибли в 1944 году при освобождении этой территории от фашистов и были похоронены как святые – внутри церковных стен, пускай и не сохранившихся.

После войны район Печенги вернулся в Россию (СССР). В 1990-е годы вокруг единственной уцелевшей монастырской церкви, под алтарем которой лежали кости древних печенгских мучеников, снова образовалась монашеская община.

Что было бы, не появись на Мурмане в XVI веке русские монастыри? Из Москвы этот далекий край виделся слишком туманно, расплывчато; возможно, и не стали бы держаться за эти земли так крепко. Даже в первой половине XIX века российские власти считали эту окраину слишком убогой, бесплодной и бесперспективной – и родилась идея продать ее Англии. Англичане имели виды на Поморье еще за два с лишним века до того, вслед за шведами разрабатывали проекты его силового захвата и колонизации. Дальше за Беломорьем им светил освоенный поморами путь к сибирским богатствам – на Обь, Енисей. В XVI–XVII века англичане и голландцы настойчиво отправляли в Сибирь одну морскую экспедицию за другой (правда, не достигали цели). Те и другие предполагали основывать свои колонии на берегах Северного океана и на сибирских реках. Шведов, заполучи они беломорскую «Кемску волость» и Кольский полуостров, тоже, наверное, поманила бы сибирская пушнина.

Конфигурация северных границ России сейчас могла бы быть совсем иной. Но на пути у западных соседей изначально встала православная «монастырская колонизация». Государство в XVI веке вынуждено было взять под свою защиту освященный Церковью заполярный край земли, который века спустя стал плацдармом России в освоении Арктики. Русские монахи, подвижники-миссионеры сыграли чрезвычайную роль в закреплении Мурманского Севера за Россией.