Лики смерти

– Отлично! Посвети мне! – сказала Марина и уверенно направилась к печи.

Сергей перевел быстро слабеющий луч на стену и только теперь заметил грязно-серый, почти неразличимый в сгущающемся мраке квадрат. Марина, отодвинув в сторону древнюю тряпицу, достала из просторной ниши тускло блеснувший подсвечник непривычной формы, неполную коробку свечей и коробок спичек. Фонарик быстро угасал. Еще секунду или две он тускло светил, но, когда Марина зажгла спичку, свет показался в сто крат ярче. Свеча, потрескивая, уверенно разгоралась. Ее сначала робкий, а затем все более решительный свет вполне надежно освещал часть подвала.

Шум наверху не утихал. Сергей, опустившись на пол, взял из неожиданно холодных пальцев Марины подсвечник и прошел к нарам. Установив на толстые струганые доски источник света, посмотрел по сторонам, отметил, как просыпающиеся в щели соринки вспыхивают в освещенном круге, и перевел взгляд на Марину. Ни о каких поисках сокровищ сейчас он уже не думал, главной задачей стало вырваться из заточения. Прошло больше двух часов, прежде чем шум наверху прекратился. Сергей решил для надежности выждать еще с полчаса и после начать пробиваться наверх. В тишине слышно было только, как тикают наручные часы.

– Сережа, что это? – вдруг спросила Марина.

Сергей перевел взгляд наверх и ужаснулся. Теперь потолок словно ожил, в щели заползал, клубился, извивался смутно серый дым.

– Похоже, дело приняло совсем дурной оборот. Кто-то поджег дом! Нужно срочно выбираться, – тихо сказал Сергей, лихорадочно ища выход из положения. – Быстро, в другую комнату! Там печь. Если тяга есть, то у нас будет шанс спастись.

– Мы опять опоздали! Эта стервятница уже здесь! – воскликнула Лара, едва завидев джип, припаркованный на косогоре, спускающемся к железной дороге.

– Что будем делать? Вернемся позже или будем ждать? – равнодушно спросил Влад.

– Посидим пока. Вдруг старуха сказала им, где находится клад. Тогда мы начнем действовать.

– Ты попытаешься отнять это силой? – усмехнулся Влад.

– Для этого есть ты! И не смей мне перечить! Другого выхода у тебя все равно нет.

– Ты, случайно, не переоцениваешь мои силы? Вдруг с твоей родственницей крутой спец? Я ему ничего не смогу противопоставить. Убивать, что ли, прикажешь?

– Понадобится – убьешь! Тебе не впервой, – не скрывая злости, огрызнулась Лара и нервно закурила.

– Ладно, успокойся, тебе никто не поверит, если ты заявишь о состоянии аффекта. Послушай, ты как-то говорила, что у тебя есть сестра. Где она?

– Влад, какая тебе разница? Есть сестра, нет сестры, тебя это совершенно не должно волновать.

– Просто поинтересовался. Странно просто, ты с ней не переписываешься, не созваниваешься, словно ее не существует.

– А если ее в самом деле не существует?

– Она умерла?

– Да. Давно. Собаки загрызли. В крепостном рву, пять лет назад. Зимой.

– Странно, мы же не в тайге живем! Откуда здесь, в городе, стаи одичавших собак?

– Это не собаки, Люська странная была. У нее не все дома были. Мы скрывали это. Иначе мне бы в милицию никогда не устроиться. Пока училась в школе, все вроде ничего было, а на выпускном что-то произошло. Вернулась она в истерике, на следующее утро попыталась вены себе перерезать. Хорошо – мамка успела остановить ее. Но разговаривать с того утра Люська почти перестала, а если и говорила, то несла такую околесицу, что мы диву давались. Мамка на всякий случай заперла ее дома и никуда не выпускала. Люська училась в школе очень хорошо, почти круглая отличница была, ну вот мамка, чтобы избежать позора, распустила слух, что сестра уехала в Москву, в университет поступать. Дома у нас никто не бывал. Парень, с которым встречалась в школе Люська, так ни разу и не появился. Тоже подлец! Люська любила его без памяти, года три они амуры крутили, а тут как отрезало!

– А соседи? Разве они не могли заметить, что вы живете втроем? – спросил Влад.

– Как? Мы жили очень замкнуто, у нас никто не бывал. У Люськи, чтобы она не выходила на улицу, мамка отняла одежду. Она целыми днями расхаживала по дому в одной ночной сорочке и читала. Единственное, чем ее удавалось занять, – это чтение.

– Я не заметил у тебя книг.