Ликующий на небосклоне

Многие мечтали бы увидеть, как правящая чета: Небмаатра Аменхотеп Хека Уасет, правительница Тейя и все их дети появились перед наосом Амуна и произносили молитву. А мне было все равно. Я не замечал воинов, выстроившихся возле жертвенного алтаря, нарядных вельмож, усыпавших дорожку лепестками цветов и саму чету правителя, в окружении самых знатных людей государства. Я просто стоял и плакал. Когда они ушли, и аромат благовонных масел выветрился, я услышал сзади торопливые легкие шаги. Ко мне тайком подошла маленькая Нефре, утерла слезы концом своего нарядного платья, сунула в руку кусочек сладкого пирожка и сказала: «Не плачь! Ты станешь великим воином, может, даже правителем. Все проходит, и эта обида забудется». Она упорхнула, а слезы высохли, и в душе вместо обиды на весь мир, возникла злость на самого себя. От ее слов я как-то разом повзрослел. Я почему-то поверил ей, как пророчеству оракула – поэтому я здесь. – Хармхаб помолчал. – А Хеви! Он ее очень любил. Когда правитель объявил, что хочет назвать Нефре сестрой, Хеви чуть не сошел с ума. Мы с Небом ели удержали его, чтобы он не наделал глупостей.

– Земная жизнь вся состоит из испытаний, которые нам предписано преодолеть с честью, чтобы там, в другом мире зажить счастливо и спокойно, – подвел итог Эйя. – Не представляешь, как мне тяжело. Для вас Нефре была подруга детства, красивая девушка, после – правительница, а для меня она всю жизнь – кусочек моего сердца, мое дитя.

Они вернулись за стол. Хармхаб сидел мрачный и поглощал вино огромными кубками, словно воду. Глаза военачальника стекленели, а цвет лица становился багрового оттенка. Эйя хотел его хоть как-то развеять и спросил:

– Я не вижу среди твоих командиров еще одного.

– Ты говоришь о той взбалмошной девчонке? – понял его Хармхаб и недовольно хрюкнул.

– Тише! Тише! – поспешил остановить его Эйя. – Она же – Дочь Солнца, любимица Йота.

– Если вы говорите о божественной дочери правителя, – вмешался властитель Библа. – Сияющая находится в женской половине дворца и примеряет наряды, которые ей преподнес я и лучшие жители Библа. Она поистине – красавица. Настоящий кусочек солнца.

– Вот и хорошо! – вздохнул Хармхаб. – Поплывет обратно в Горизонт Йота, обрядившись в новые тряпки.

– Боюсь, что не совсем так, – мягко предупредил Эйя.

– Разве Сын Йота не получил моего послания?

– Получил. – Эйя замялся. – Но ты знаешь нашего правителя. У него иногда возникают неожиданные решения.

– Говори яснее, мудрейший? – Хармхаб схватил высокий кубок с вином и приложился к нему.

– Правитель разрешил дочери остаться в войсках.

Услышав эти слова, полководец чуть не подавился. Он пролил на себя вино и долго откашливался, затем спросил:

– Я не ослышался?

– Правитель разрешил дочери остаться в войсках, – подтвердил Эйя. – Мало того, Тот, кого любит Йот велел изготовить для Меритре личный штандарт и разрешил сформировать сове воинское подразделение – чезет Дочери Солнца.

– Но, мудрейший! – взмолился Хармхаб. – Где это видано, чтобы девчонка командовала воинами?

– Дочь Солнца! – поправил его Эйя.

Хмель и обида перемешались в голове Хармхаба.

– Правитель никак иначе не мог меня еще опозорить? Разжаловал бы меня в простые лучники, или перевел в сборщики податей, а может сразу – в каменоломни.

– Не так уж все безнадежно, – успокоил его Эйя. – Наоборот, ты должен гордиться, что в твоем войске частичка Йота. Сын Солнца еще передал Меритре священную реликвию – голубой шлем. Шлем самого Менхеперра Тутмоса. Представляешь!

Последняя новость совсем добила Хармхаба. Речь шла о священный голубой шлем, который божественный Менхеперра Тутмос надевал во всех своих знаменитых сражениях. Реликвия хранилась в тронном зале на самом почетном месте. Никто не смел прикасаться к нему. Сам Хармхаб частенько с благоговением часами стоял возле него и любовался голубой эмалью и золотым тонким узором, шедшим по краю. Ему всегда казалось, что над шлемом витает дух самого непобедимого Менхеперра Тутмос, шлем хранит его божественную силу. Теперь эту святыню, вот так просто, как очередную безделушку, наденет Меритре. Правитель прислал своей дочери очередной подарок, чтобы тот зря не пылится в тронном зале. Совсем расстроившись, Хармхаб выпил еще один высокий кубок вина и свалился под стол. Слуги тут же унесли бесчувственного главнокомандующего в отведенные для него покои.

– Мудрейший, а как повел себя Ахмосе? – осторожно спросил Амени.