Лили Марлен. Пьесы для чтения

Дон Гуан: «…в которой умолял прийти в мой номер, нисколько, впрочем, не надеясь на успешный исход своего предприятия». Точка.

Лепорелло: Нельзя ли чуть помедленнее, сударь?

Дон Гуан: Нельзя. Я обещал закончить к концу месяца, а он уже не за горами. Пиши. (Диктует). «Трудно передать мое изумление, когда вечером того же дня, она легко постучала в мою дверь». (Сам с собой, прохаживаясь по кабинету, сквозь зубы). Боже мой, откуда только берутся эти нелепые слова?.. Так, словно я начитался сентиментальных романов или целый день провел в обществе старых дев… (Лепорелло). Ты должен ее помнить. Это было в «Королевской гостинице», в год, когда появилась косматая комета, во время карнавала.

Лепорелло (подозрительно): Постойте-ка… Рыжая?

Дон Гуан: Я бы не сказал. Скорее шатенка.

Лепорелло: Говорю вам, рыжая, как наш покойный кобель!.. Как же не помнить! Она чуть не сломала мне руку и разбила лоб. Да, в придачу, порвала новый камзол. (Ворчливо). И как только у вас рука поднимается такое сочинять! (Передразнивая). «Легко постучала в мою дверь…» Да, если хотите знать, она постучала в вашу проклятую дверь моей собственной головой! (Обиженно смолкает).

Дон Гуан: Кажется, я что-то припоминаю… (Наливает в бокал вино и пьет).

Короткая пауза.

Что, больно было?

Лепорелло обиженно отворачивается.

Понимаю. Обидно.

Лепорелло: И ведь совершенно ни за что!

Дон Гуан (задумчиво): Припоминаю, что у меня в тот вечер тоже не все сложилось гладко… (Поспешно). Правда, это было так давно, что иногда мне кажется, что все это мне только приснилось. (Осторожно). Надеюсь, друг мой, ты больше ничего не помнишь?

Лепорелло (не без удовольствия): Пусть ваша милость не изволит беспокоиться. Прекрасно все помню.

Дон Гуан (настороженно): Позволь… Что же ты можешь помнить, когда тебя там не было?

Лепорелло: Ежели ваша милость хочет сказать, что меня там не было, так сказать, непосредственно, то тут я, конечно, согласен. (Загадочно). Непосредственно-то меня, может, и не было. А вот опосредствованно даже очень и очень было.

Дон Гуан: Как ты иногда странно выражаешься, Лепорелло… Ну, что это значит – «опосредствованно»?

Лепорелло: Это значит, что я присутствовал там незримо… А выражаюсь я, уж извините, так, как выражаются в хороших книгах.

Дон Гуан (сердито): Оставь книги в покое… Отвечай, черт возьми, как это получилось, что ты присутствовал там незримо?

Лепорелло: Да так, ваша милость, что я находился по соседству с вашей милостью, буквально в двух шагах, но только на балконе. Или, как поется в песне – «в тени акации душистой». (Хихикает).

Дон Гуан (догадываясь): Так ты подглядывал!.. Ах, мерзавец!.. Как же ты осмелился, скотина такая?

Лепорелловиновато разводит руками.

Ей-Богу, следовало бы надрать тебе уши, негодяй. (Не спеша идет по кабинету с бокалом в руке).

Короткая пауза.

(Вернувшись к столу). Ах, мошенник, мошенник… Ничего не забыл?

Лепорелло: Когда твоей головой стучат в дверь, сударь, такое забудется не скоро.

Дон Гуан: Ей-Богу, такую память следует, скорее, называть злопамятной… А ну-ка, напомни мне тогда, если помнишь, что она сказала, когда переступила порог моего номера?.. Ну-ка, ну-ка…

Лепорелло: Да, ради Бога, хозяин… (Вспоминает). Она сказала: «Вот и я, дорогой»… Нет, погодите. Она сказала не так… Что же она сказала?.. Ага! Она сказала… (Жеманясь, тонким голосом). «Я пришла, дорогой». (Своим голосом, твердо). Вот что она сказала, ваша милость. (Чужим голосом). «Я пришла, дорогой». (Своим голосом). Да еще покачала бедрами, если вы забыли. Вот так. (Встав из-за стола, показывает).

Дон Гуан (с интересом): Так, так, так… Ну, а я?

Лепорелло: Неужели же ваша милость не помнит? Прошло-то всего каких-то тридцать лет. Да, как обычно. (Бубнит, выходя из-за стола). «Какое неизмеримое блаженство видеть вас среди этих унылых стен. Вы похожи на цветок, вдруг распустившийся среди колючих терний»… (Своим голосом, мрачно). Между нами говоря, хорош цветочек, ничего не скажешь…

Дон Гуан (не без удивления): Это я сказал?