Лили Марлен. Пьесы для чтения

Дон Гуан (отступая от Лепорелло за стол): Довольно!.. Да, остынь же, черт побери!.. Я все вспомнил.

Лепорелло (разгоряченно): Что? Как она вцепилась вам в волосы?

Дон Гуан: Говорю же тебе – все!

Лепорелло: Тогда скажите мне, что она сделала с вашим париком?

Дон Гуан (поправляя одежду): Не твое дело… Швырнула его в окно.

Лепорелло: О! Так, значит, память к вам вернулась?

Дон Гуан: (не сразу, глухо): К несчастью, друг мой, она меня никогда не покидала. (Садясь в кресло за стол). Боже мой, какая же это была дрянная и склочная бабенка! (Помолчав, негромко). Впрочем, видит Бог, ничуть не хуже остальных…

Лепорелло: Ну, уж тут, сударь, вы виноваты сами. Зачем было ей писать? Ухаживать? Дарить цветы?.. Ей-Богу, на эти деньги вы могли каждый день обедать в «Элизиуме».

Дон Гуан: Ты спрашиваешь «зачем»?.. Зачем… Да, затем, что я был молод, черт возьми, а в молодости все выглядит немного по-другому… К тому же пока женщина не открыла рот, тебе и в голову не может прийти ничего предосудительного. (Помолчав, мягко, словно сам с собой). Эти создания всегда казались мне поначалу такими таинственными, такими непостижимо глубокими, что невольно хотелось погрузиться в эту глубину, словно в утраченный Рай. (Задумчиво). Не знаю, поймешь ли ты, но слишком часто они напоминали мне загадочные страницы Платона или Картезия. Ты вчитываешься в них, надеясь, что они приведут тебя к Истине. Какая-нибудь одна черточка, один намек, и вот ты уже околдован и ждешь чуда, не замечая ничего другого. (Мрачно). Зато уж потом…

Лепорелло (медленно крадется к двери, надеясь улизнуть): Да уж, зато потом…

Дон Гуан (заметив маневр Лепорелло): Стой! Ты куда? (Поднимаясь и выходя из-за стола, молча указывает Лепорелло на свое кресло).

Лепорелло (со вздохом усаживаясь за стол): Но только, заклинаю вашу милость всеми святыми, пожалуйста, не про рыжую!..

Дон Гуан: Ладно. (Задумчиво идет по кабинету)

Короткая пауза.

Помнишь Мануэлу?

Лепорелловспоминает.

Такая высокая, стройная. Глаза как у газели.

Лепорелло: Они у вас все с глазами, как у газели… Не помню.

Дон Гуан: Она еще пыталась обучать тебя хорошим манерам. Правда, без особого успеха.

Лепорелло (без энтузиазма): Ах, эта… Которую вы называли Ходячим Катехизисом?.. Как же не помнить. Она еще хотела, чтобы я выучил наизусть «Нравоучения на каждый день недели», чтобы произносить их перед едой. (С отвращением). Между прочим, триста страниц убористого текста! (Понизив голос). Сказать по правде, когда она попала под лошадь, я, грешным делом, был просто вне себя от счастья.

Дон Гуан (не без грусти): Бедное, бесчувственное создание. Когда мне удавалось уложить ее в постель, мне казалось, что я занимаюсь любовью с логарифмической линейкой. (Решительно). Оставим ее.

Лепорелло (не менее решительно): Оставим! (Поднимается из-за стола).

Дон Гуан (грозно): Куда?

Лепореллоразочарованно садиться. Дон Гуан задумчиво идет по сцене, вспоминая. Короткая пауза.

А что ты скажешь про Инессу, дочь городского архитектора? У нее на левом плече была дивная родинка. (Тихо). Черт бы ее забрал вместе с ней.

Лепорелло (твердо): Про родинку мне ровным счетом ничего не известно. А вот о том, что ваша Инесса была настоящая ведьма, об этом знает весь город… Помните засуху, которая случилась прямо после большого наводнения? Это ее работа.

Дон Гуан: Я говорю о другой Инессе, болван. Той, которая жила в самом конце Нового Квартала и чей отец был городским архитектором. (Сердито). Да, что же ты ничего не помнишь!

Лепорелло: Прекрасно все помню, сеньор. Эта тоже была ведьмой, да только на другой манер… Должно быть, вы опять запамятовали.

Дон Гуан (подозрительно): Что именно я запамятовал, негодяй? (Теряя терпение). Да говори же, наконец!

Лепорелло (поднимаясь из-за стола, чужим голосом, надменно): А о чем прикажите говорить с таким неучем, как вы, сударь? О картах? Или, может быть, о скачках? (Театрально смеется).

Дон Гуан: Что такое?