Лили Марлен. Пьесы для чтения

Лепорелло (чужим голосом): Удивительно, что вы до сих пор еще не ходите на четвереньках!.. (Язвительно). Ах, только не надо делать вид, что мы обиделись! Вам бы только махать своей шпажонкой, да затевать по кабакам драки, вот и все, на что вы способны!.. (Заламывая руки). Боже, как же я несчастна!.. Как я несчастна!..

Что-то вспомнив, Дон Гуан беззвучно смеется.

(Холодно). Это не смешно, господин Гуан. (Схватив со стола первую подвернувшуюся ему под руку бумагу). Что это?.. Ну, конечно! Вы даже не удосужились прочесть эти прелестные стихи, которые я принесла вам в прошлый раз! (Изумленно). Да вы их даже не подумали открыть! Эти прекрасные, волшебные стихи, которые никого не могут оставить равнодушным, кроме, разумеется, вас, господин Гуан!

Дон Гуан (холодно): Я не большой любитель современной поэзии, сударыня.

Лепорелло (тем же голосом, с сарказмом): О, да!.. Вы не любите поэзию, презираете живопись и ненавидите архитектуру. И все это потому, что вы просто животное. Животные тоже ничего не понимают в живописи и презирают поэзию! (С ужасом). А как вы вели себя вчера в театре! Боже мой!.. Вы ерзали, зевали и, наконец, захрапели, тогда когда все вокруг едва сдерживали слезы! Я чуть не сгорела от стыда!

Дон Гуан: Мне показалось, что это была довольно скучная пьеса, сударыня.

Лепорелло (закатив глаза): Мне дурно!.. Дайте же мне кто-нибудь воды! (Быстро пьет из бокала Дон Гуана). Стыдитесь, сударь! Это был Расин!.. Расин! (Быстро допивает вино).

Дон Гуан: Оставь в покое мое вино!

Лепорелло (по-прежнему чужим голосом): Но ничего! Ничего… Если небу угодно, чтобы я несла этот крест, то я его понесу. Уж будьте спокойны, господин Гуан. Я буду нести его, покуда Создатель не услышит мои молитвы и не просветит ваше каменное сердце… (Ледяным голосом). И не забудьте, господин невежа, что завтра мы идем с вами в оперу…

Дон Гуан (вполголоса): Черта с два!

Лепорелло (показывает на сердце): Посмейте мне только сказать потом, что вы не почувствовали вот здесь, здесь это божественное, пьянящее жжение, этакое, знаете ли щекотание, от которого у всех нормальных людей кружится голова и из глаз текут слезы! (Всхлипывает.)

Дон Гуан (внезапно взорвавшись): Дура! Дура! Дура!

Лепореллов испуге приседает за столом. Пауза. Дон Гуан медленно идет по сцене и, наконец, садится в одно из кресел возле стола. Короткая пауза.

(Спокойно и немного удивленно). А ведь мне казалось, что я почти любил ее… (Сам с собой, очень тихо). Как это нелепо звучит – «почти любил»… (Решительно). К черту! (Лепорелло). Мне что-то плохо вспоминается сегодня. Как будто я проглотил кусок скисшего сыра или выпил стакан забродившего вина. (Смолкает).

Короткая пауза.

Лепорелло (выходя из-за стола, осторожно): Так я пойду?

Дон Гуан (негромко, занятый своими мыслями): Послушай-ка, да неужели все это было на самом деле?.. (Посмеиваясь). Нет, ей-Богу, у меня такое ощущение, словно всю жизнь мне встречались одни только твердолобые дуры, кривляки, шлюхи, нимфоманки, инфантильные куклы и сентиментальные идиотки. (Задумчиво). Черт возьми, Лепорелло… Или таково свойство всех наших воспоминаний? Видеть минувшее в истинном свете, так, как оно было на самом деле? Узнавать правду через много лет, тогда, когда она тебе уже не нужна? Так, словно твоя память оказывается теперь куда зорче, чем были когда-то твои собственные глаза? (Громко, Лепорелло). А хочешь, я тебе скажу, что из этого следует, дружок?.. (Посмеиваясь). Да нет же, сущая ерунда. Почти ничего… (Поднимаясь с кресла, неожиданно мрачно). Из этого следует, только то, что наше настоящее – это всего лишь сон. Сон! К тому же, довольно пустой, как это не грустно…