Лили, запертая во сне

Остановился он у большой металлической полки, висевшей на боковой стене, – простой, привинченной болтами стальной рамки. Перекинув Лили на одну руку, другой снял что-то похожее на большую прямоугольную коробку… Ах, да это же переноска для Волчка – из толстого пластика с ручкой наверху и дверцей из металлической решётки. Прутья решётки покрыты тонким пластиком, дверца висела на петлях и запиралась, только замок давно сломали, так что теперь приходилось привязывать дверцу бечёвкой.

Волчок всегда скулил и выл, от отчаяния доходя до визга, каждый раз, когда отправлялся в переноске к ветеринару, и царапал когтями пол.

Лили его жалела. Теперь же, осознавая, что происходит, когда папин двойник наклонился и открыл дверцу, она решила, что никогда не допустит, чтобы Волчок сидел в переноске, потому что…

…Лили стукнулась о пол и потом её толкнули вперёд головой в переноску: руки и ноги крутило, по спине пробежала дрожь, Вилло вдавился ей в живот.

Раньше она, конечно, ни за что бы здесь не поместилась, но сейчас похудела: болезнь понемногу подточила тело, будто упрекая, что она занимает в этом мире слишком много места… – а потом самозваный отец затолкал в переноску её ноги, как полотенца в стиральную машину, Лили поневоле свернулась калачиком, он закрыл дверцу и завязал бечёвкой.

Отец совершенно без усилий поднял собачью переноску вместе с Лили и поставил обратно на полку. Лили перевернулась и увидела его грудь и живот, пока он мгновение стоял перед полками.

– Сиди тихо, – предупредил он. – Только дыши. А то и это не продлится долго.

– П-почему… – прошептала она. – Почему вы меня запираете?

– Жена сказала, что не хочет больше о тебе слышать.

«Блестящий вопрос, Лили, – подумала она. – Лучше не бывает. И о чём ты только думаешь?»

Он наклонил голову и посмотрел на неё глазами-угольками.

– Тебя не пускали в дом, – заметил он. – Обычно такое происходит с нами. А теперь сиди тише воды ниже травы. Пока не придумаю, что с тобой сделать.

Он повернулся и ушёл. Лили ещё слышала на лестнице его шаги, потом дверь закрылась, воцарилась непроглядная тьма и безмолвие.

Прошло немного времени, и лестничная клетка вновь ожила, превратившись в светлое пятно, отец, гремя ботинками – топ, топ, топ, – спустился в подвал, и Лили уже подумала, что он, наверное, решил в конце концов с ней покончить или выпустить, что было бы предпочтительнее, но менее вероятно.

Он отвязал бечёвку и открыл решётчатую дверцу. А потом сунул что-то вовнутрь, тёмное, тёплое, хнычущее, извивающееся. Перед лицом Лили оказалось мохнатое тельце.

Кротиха.

Потом снова закрыл дверцу и направился к лестнице, вслед за ним исчез свет.

– А тут ничего, – сообщила Кротиха. – Уютненько.

Глава 19

«Пока не придумаю, что с тобой сделать», – сказал отец.

А вот это плохо. Кто знает, что случится? Интересно, какой у него выбор… или у неё?

Лили пыталась порвать запор, но бечёвка оказалась на редкость прочной. Она тихонько всхлипнула.

Если она будет голодать в собачьей переноске, то, наверное, закричит, не сможет ничего сделать, мамаша услышит, спустится сюда – и всё.

Если вернутся настоящие родители и, как сказала самозваная мать, заболеют, она всё равно останется здесь, и тогда что?

Даже если эта призрачная мамаша не явится, Лили просто утратит силы, разрядится, как забытая игрушка с севшими батарейками, мама, папа и Малыш умрут, и она тоже умрёт, и…

Нет.

Очень хотелось жить.

Она думала о походах в больницу, иглах, скучных процедурах. Да, сейчас она совсем не против. Потому что и там иногда через окна проникал свет, иногда кто-нибудь оставлял одно из окон открытым, на щёлочку, и тогда до Лили доносился запах ветра и деревьев.

– Что же делать? – спросила она у Кротихи, которая распласталась у её головы и скребла лапками.

– Мы где, в норе? – спросила в ответ та. – Копать можно? Я попробовала, но тут скользко и твёрдо.

– Не копай. Мы в коробке.

Глаза у неё привыкли к темноте, она различала предметы в подвале: велик, коробки.

Через обнаруженный ими угольный лоток сочился смутный свет.

– Да, тут очень скользко.

– Пластик.

Кротиха вздохнула.

– Вряд ли у меня что получится. Когти скользят.

– Спасибо, что пытаешься помочь, – ответила Лили.

Нестерпимо саднило плечо и правое бедро, так сильно, что больно было шевельнуться, – она поморщилась и попыталась толкнуть ногой дверцу, но не хватало места, чтобы развернуться, к тому же в спину давило что-то острое. Она сложилась, сидя в ящике, и чувствовала, как её охватывает паника – дыхание участилось, на лбу выступил пот, ручейками потёк по щекам, мир сжался до пластиковых стенок, с ней, втиснутой между ними и…

Шорох, удивлённый крик и шлепок.

– Ой!

Потом ещё один шлепок, потише.

– Ай! – сказал второй голос, тихий и тоненький.

– Фу, – заявил первый. – Подземелье. Это неестественно. Крылья даны, чтобы парить в воздухе.

– Хватит ныть, – оборвал его второй. – Надо искать Лили! И спасти! Жаль, что со мной нет меча, но я что-нибудь придумаю. – Молчание. – Смотрите! Гвозди! Ржавые! Железо. Можно воевать.