Лили, запертая во сне

Ворон летел впереди, Лили сообщила ему, куда они едут, он часто садился на придорожные деревья и смотрел глазками-бусинками, как его догоняют. Лили отвыкла от езды на велосипеде, ноги у неё устали, мышцы болели и горели, словно не чаяли, когда она остановится, и намекали всеми известными им способами.

Она несколько раз останавливалась перевести дух – около памятника героям Первой мировой войны, потом подольше на вершине холма на главной улице. Там она прислонилась к павильону на автобусной остановке, переждала немного, пока снова не отправилась в путь.

– Можно было поехать на автобусе, – сказал Мышонок, выглянув наружу.

– Я не поеду в автобусе с мышью, кротом, ужом и вороном, – возразила Лили. – В автобусе можно кого-нибудь встретить. Из школы. Сейчас, правда, поздно, но тут не угадаешь. Или учителя!

Она живо представила себе картинку. Вопросы. Удивление.

– Нет уж, увольте.

– Ворон у нас сам по себе, – заметил Мышонок.

– Разницы мало, – ответила Лили.

– Понял, – хмыкнув, согласился Мышонок и исчез в кармане, сжавшись в комочек.

Итак, Лили села на велик и нажала на педали.

Дорога была оживлённой и только у первого отрезка до знака «60» имелся тротуар, поэтому она ехала осторожно и очень медленно.

Несколько раз пролетавшие мимо огромные широченные грузовики и внедорожники сигналили ей, громко и резко.

––! – в таких случаях каркал им вслед Ворон, но, к счастью, ветер уносил грубые слова прочь, в долину.

Она ехала в определенном ритме, в задумчивости, кошмаре. Слева плыла луна, мелькали придорожные посадки. Мимо проезжали машины, гудели. Холодный ветер дул ей в лицо.

Ныл Мышонок.

Но наконец они приехали в соседний городок, дорога свернула, и Лили покатила мимо старой суконной фабрики с башенкой, уходящей в тёмное небо, и дальше на главную улицу. Теперь она набирала скорость. Пронеслась через пешеходный переход, где горел зелёный свет, и какой-то пьяница закричал ей вслед.

И наконец они добрались: «Акушерский центр» было написано на знаке с подсветкой перед зданием с огромным количеством окон, во многих из которых горел свет, оно могло быть большим спортивным залом, школой. Перед ним была автостоянка с рядом для такси, где ожидала пара машин. Дверь одной из них была открыта, водитель сидел, поставив одну ногу на землю, и курил.

Оставив зверей ожидать снаружи в тени мусорки, Лили вошла в здание и по знакам прошла к столу дежурного администратора.

В приёмной стоял автомат с безалкогольными напитками, ещё один для оплаты парковки, несколько диванов и изогнутый стол.

– Здравствуйте, – обратилась она к сидевшей за компьютером молодой женщине с розовыми волосами и кольцом в носу.

– Здравствуй, детка, – ответила та. – Чем могу помочь?

– Я ищу Уилсонов, – сказала Лили. – Родителей. У них должен был родиться ребёнок.

Женщина пристально посмотрела на неё.

– Понятно. А… Ты что, одна?

Она оглядела Лили с головы до ног, и та вдруг поняла, что она, наверное, грязная, в пыли, угле и земле.

– Да. То есть нет. Я с бабушкой, э-э… она снаружи, в машине… я только хотела узнать, как у них дела.

Она замолчала, понимая, какой у неё ужасный вид.

– Я упала, – запинаясь, добавила она.

Лили не нравилось, как смотрела на неё женщина.

– Так, – сказала женщина, заправляя розовую прядь за ухо. – А сколько тебе лет?

Лили не поняла, при чём тут её возраст, и отвечать не стала.

– Могу я повидаться с родителями? – спросила она.

Женщина по имени Катрина – так было написано на бейджике – застучала по клавиатуре.

– Ой, – сказала она.

– Ой?

– Они в оит, – сообщила Катрина. По крайней мере так это прозвучало.

– Оит?

– Извини. ОИТН. Отделение интенсивной терапии для новорождённых. Это большой больничный центр в Вудбридже.

– Но они уехали сюда.

– Да. Но потом… Ну иногда происходит что-то неожиданное. Беспокоиться не о чем. Но их перевели в Вудбридж, где работают хорошие специалисты. На всякий случай, как я понимаю.

Лили, охваченная страхом и волнением, оперлась о стол. Что-то произошло? С Малышом? С… мамой? Стыдно признаться, но она надеялась, что с Малышом. Она боялась допустить мысль, что с мамой неладно. О больницах вообще думать не хотелось. Особенно о той, где она проводит так много времени. Своего времени? Она даже это время представляла иначе – больничное, принадлежащее врачам, которое у неё отобрали. А ещё были короткие периоды передышки, когда она притворялась, что живёт своей жизнью.

Но всё же. Нужно ехать туда, как ни крути. Она нужна родителям.

– Извини, – снова заговорила Катрина. – Твоей бабушке наверняка сообщили… может, после того, как ты вышла из дома…

Лили кивнула. Да. Так наверняка и было. Она ведь ушла от бабушки несколько часов назад.

– Я лучше вернусь к ней, – приглушённо сообщила она.

– Хорошо, – согласилась Катрина. – Будем надеяться, что всё в порядке. С… ну вообще.

– Спасибо, – кивнула Лили и направилась к выходу, потом вернулась. – Не одолжите мне какой-нибудь ненужный пакет?

Катрина прикусила губу, покопалась в столе и достала пакет.

– Держи, детка.

– Счастливо! – обрадованно попрощалась Лили.

Так всегда говорили родители. Как она по ним соскучилась, не передать словами.