Лиля, дочь Ларисы

Буйство эмоций длилось до самого декрета, а собирать деньги на подарок коллеги начали в первый же день. Почему-то беременность Ларисы Ивановны у всех вызвала прилив сил и жажду жизни и – опять же! – ее никто не осуждал, никто не сказал чего-то вроде: «Сдурела она, что ли, дура старая?» Никто не завидовал, все только улыбались и говорили: «Подумать только! Ну, Лариса Ивановна, ну отчебучила!» Одни не переставали удивляться свалившемуся сюрпризу, другие, наоборот, утверждали, что именно от Ларисы Ивановны и следовало ожидать чего-то такого, сверх неожиданного. И всем не терпелось увидеть ребенка, почему-то казалось, что он будет необыкновенным.

Обычно советские граждане не были склонны к мистике и фатализму, но почти у всех коллег Дубровских тогда хоть раз да мелькнуло в душе ощущение то ли предопределенности, то ли, наоборот, чуда, и каждый втайне задавался вопросом, почему же именно Ларисе Ивановне само идет в руки то, чего другие зубами вырывают у жизни и не могут вырвать.

Если бы кому-либо вздумалось спросить Ларису Ивановну, не смущается ли она беременностью в своем возрасте, Лариса Ивановна бы очень удивилась: разве есть чем смущаться? Она простая, искренняя женщина и принимает все, что дает ей жизнь как должное и правильное для нее. Она не помнила, чтобы когда-нибудь поступала наперекор себе, в угоду другим – это не по правилам искренних.

***

Домой супруги не дошли – долетели; тут же принялись записывать в тетрадку план действий и необходимых покупок. Бывшую комнату сына, которую свято хранили и оберегали, не смея передвинуть в ней ни одну вещь, решено было в кратчайший срок переделать в детскую для девочки. Конечно же розового цвета! Разложили старые блокноты с номерами телефонов «нужных» людей, у которых можно достать дефицитные товары. Благо, оба были врачами и имели «выгодных» пациентов, хотя обычно не обращались к ним за блатом. Но сейчас был не тот случай! Недавно открытый «Детский мир»² на площади Дзержинского хоть и центральный магазин, а без своего человека там нужного не купить. Оба уселись за телефон налаживать каналы по приобретению необходимых вещей. Обои, кроватка, одежка, пеленки, бутылочки, все, что будет, пусть на вырост, ведь потом понадобится, а не достанешь!

И завертелось…

***

Малышка родилась в срок с помощью кесарева сечения, потому что врачи запретили возрастной Ларисе Ивановне рожать самой, хотя ей казалось, что она справилась бы без проблем. Операция прошла образцово, организм мамы и новорожденная гражданка Советского Союза показывали себя просто на зависть. Молоко прибыло на исходе вторых суток, на что мало кто рассчитывал, кроме самой молодой мамы. Малышка сосала так, как будто взяла на себя стахановские обязательства по опустошению материнской груди.

Петра Ивановича пустили в родильное отделение по блату, как своего, и он заливался слезами умиления, глядя на кормление, и со страстным обожанием сюсюкал:

– Да ты же моя жадюга! Не спеши, все твое! Как жить хочет! Вот кого показывать надо всем ипохондрикам да депрессивным! Пусть учатся! – Петр Иванович работал психотерапевтом в районном диспансере. – Дай, дай, я ее сам подержу! Ты же моя сладенькая, мой цыпленочек! Как пахнет, как она пахнет! Лара, ты слышишь? Вот молодечик, какая благородная отрыжка да в таком сером обществе! Тьфу ты, господи, боже мой!

Лариса Ивановна счастливо посмеивалась.

– Ларочка, как же мы ее назовем?

Девочка была удивительно хорошенькой с самого рождения, с беленьким личиком, беленьким пушком на голове и фиалковыми глазками.

– Она такая нежная! Как цветок. Может, Лилия? – предложил молодой отец и ткнулся носом в плечо супруги, удерживая очередную порцию слез.

– Пусть будет Лилия, – Лариса Ивановна чмокнула мужа в седеющую плешь. – Красивое имя и ей очень идет.

Гоша видел сестру два раза, потому что после ее рождения завербовался работать на Север, чего-то там исследовать, прокладывать, добывать. Он был так искренне вдохновлен, полон планов и надежд, что родители почувствовали тайное облегчение от того, что взрослый сын в них не нуждается, стал отрезанным ломтем, и они без оглядки могут отдаться новой страсти.

***