Лилия Лукина- Если нам судьба...

— Хорошо, котята. Завтра утром мы поедем в цирк,— тут запрыгала не только Милочка, но и остальные малыши, а визжали они все поголовно,— потому что он последний день работает, а после обеда, если будет хорошая погода, то вы покатаетесь на яхте. А теперь поехали домой, но если вы будете плохо кушать, то все отменяется. Ясно?

— Ясно,— хором ответила малышня, и они все двинулись к воротам.

Власов тоскливо посмотрел им вслед.

— А что это за дядя Павлик? — спросил он.— Я уже не в первый раз о нем слышу.

— Тот самый глава семьи, о котором я вам уже говорила.

— Я так понимаю, что и «Линкольн», и джип, и яхта

— это все его собственное. Да и костюм на Лидии... Это же «Балансиаг», его ни с чем не спутаешь,— вздохнул Власов.— Он один стоит столько же, сколько ваша машина, может быть, и побольше.

— Да, Александр Павлович, сами видите, что материальная помощь им не требуется,— ответила я, отметив про себя, что он назвал Печерскую просто Лидия, без отчества.

— Ну, и зачем я им нужен? — грустно задал он сам себе чисто риторический вопрос.

Его подавленное настроение мне совершенно не понравилось. Того и гляди, он придет к выводу, что, действительно, кроме Катьки у него никого и нет.

— А вы знаете, Александр Павлович, что Лидия Сергеевна так замуж и не вышла, хотя при деньгах и других возможностях ее приемного сына охотников было несомненно много. А она, вот, предпочла одна остаться. Фотографию вам послала, а ведь могла и не посылать. Кстати, вы помните наш самый первый разговор? Так, как вы думаете, почему она все это сделала? И замуж не вышла, и фотографию послала?

Власов заметно оживился.

— Так она не замужем? Вы серьезно? Такая невероятно очаровательная женщина и одна? — но, вспомнив вдруг о чем-то или о ком-то сразу сник и печально сказал.— Я не хочу гадать, Леночка, и думать об этом я тоже не хочу. А, если честно сказать, то просто боюсь. У Лидии дети, внуки. Счастливая она... — подумал и добавил: — Заслуженно счастливая. А у Катеньки никого нет, она такая беззащитная, и очень любит меня, она же без меня просто погибнет.

— Простите, что не в свое дело лезу, но мне кажется, что вы Екатерину Петровну просто жалеете, только не очень понимаю, за что. И потом, что значит, «она без меня погибнет»? Молодая, здоровая женщина, самостоятельная и состоятельная, да она, если захочет, еще и родить может, возраст вполне позволяет. Ведь вы не любите ее, правда? А насчет ее к вам любви... Знаете, если бы случилось так, что я стала бы препятствием, преградой между человеком, которого искренне люблю, и его детьми и внуками, если бы из-за меня его к ним близко не подпустили, то я сама ушла бы с его пути, и меня никто бы остановить не смог, потому что его счастье было бы для меня важнее моего собственного. Но для этого нужно любить по-настоящему, не на словах.

— Легко вам рассуждать, Леночка. Со стороны все и всегда кажется так просто. Конечно, я ее жалею, но и благодарен ей. Если бы не она, я бы этой трагедии не пережил,— грустно улыбнулся он,— Мы теперь с ней вдвоем остались. Вот посмотрю я завтра в цирке на малышей, да и двинемся мы с Катенькой домой. И буду я по вечерам сидеть и на внуков любоваться,— сказал он, убирая камеру в сумку, и попросил: — Отвезите меня в отель, Леночка. Я Катеньке обещал, что скоро вернусь, а сам, видите, как задержался. А она волнуется за меня, переживает. Вы простите меня за то, что я вам наговорил. Не сердитесь на старика, хорошо?

— Какой же вы старик, Александр Павлович? Или вы в зеркало на себя не смотрите? Наизусть причесываетесь. и на ощупь бреетесь? — я постаралась приободрить его.— А над моими словами вы все-таки подумайте, хорошо?

Если все получится так, как я задумала, то завтра ему потребуются все оставшиеся силы, чтобы выдержать такой удар по нервам и психике, какой и очень закаленного жизнью человека способен надолго выбить из колеи.

Я отвезла Власова в отель и проводила до номера. Когда он вошел, я подошла к Ирине Валентиновне.

— С моим номером все в порядке? Он вечером точно освободится?

— Елена Васильевна, вы знаете, а он уже освободился,— и дежурная протянула мне ключи.— Оказывается, они поменяли билеты на более раннее время, а нас не предупредили, так что заходите и располагайтесь. Хотите, я вам чаю заварю, или может быть, кофе сделать? У вас такой вид уставший...

— Спасибо, Ирина Валентиновна. Сделайте-ка мне действительно кофе побольше и покрепче. Я всю ночь не спала, так, подремала в кресле под утро, и все.

Дождавшись, когда она повернется ко мне спиной, я достала из-под подоконника приемник и вошла в номер. Здесь я первым делом переключила аппарат на прием и стала слушать, что творится у Власова.