Лилия между тернами

Еще пару минут я пыталась бороться, но потом сдалась, обезоруженная волнами дикой силы, исходящими от этого самца. Моя кошка покорилась и стала отступать вглубь. И едва она стала возвращать контроль человеческой половине, на меня лавиной обрушилась такая разрывающая на части боль, что я отчаянно завопила, извиваясь на полу. Боль физическая рвала каждую мою кость и мышцу. Но она была ничем по сравнению с той болью, что прорвалась наружу изнутри. Мой мозг просто сгорал, а сердце, вырвавшись из груди, истекало кровью на грязном полу того бара. Все, что я осознавала, это что мне больно, больно, больно и никогда уже не станет хоть немного легче, потому что нельзя уже ничего поправить. Я билась и выла, не видя ничего вокруг.

Чьи-то знакомые сильные руки подхватили меня и прижали к твердому и надежному телу. Я знала это запах. Когда-то давно этот запах был моим спокойствием, моим утешением.

— Тише, Ники, я держу тебя. Я никому не позволю больше обидеть мою маленькую принцессу! — шептал у моего уха голос Риммана, и что-то мягкое укутало меня. — Подгони машину, Сорро. Мы уезжаем домой!

Я впилась в горячую кожу, отдающую мне столь знакомое тепло.

— Я никуда больше не денусь, Ники. Больше никто не сможет оторвать меня от тебя! — меня нежно покачивало, как на волнах, и я позволила себе отключиться, прячась от боли.

Глава 12

Прихожу в себя под душем. Кожа так чувствительна, что я кричу и пытаюсь вырваться из рук Риммана.

— Тише, Ники. Это из-за взрывного обращения. Ты же просто вывернула своё тело, а это всегда очень больно. Скоро пройдет, — уговаривает меня он. — Больше никогда не смей так обращаться! Это может убить нас, особенно при возвращении в человеческую форму. А ты даже не чистокровный перевертыш, для тебя это вдвойне опасно.

О, Господи, я же обернулась на глазах у целого бара и попыталась убить Альфу чужой стаи без разрешения хозяина территории. Не счесть сколько правил я нарушила!

— Прости, Римман. Я знаю, что заслуживаю наказания, и готова отвечать за свой проступок.

Римман усмехается и продолжает спокойно мыть меня.

— Да неужели, моя принцесса? Не думаю, что в тех обстоятельствах ты могла бы сдержаться. Так что, скорее, это моя вина, что я не удержал под контролем твоё обращение. Но, уж если ты хочешь быть наказанной, я вряд ли смогу тебе отказать, — мурлыкает он в последний момент прямо на ухо и целует кожу за ним, и меня прошивает разряд чистого удовольствия.

— Но там было столько посетителей, и все они видели! Это катастрофа! — чувства вины и ответственности не отпускают меня.

— Ники, расслабься. Всех людей выпроводили из бара, как только появились Волки. Также убрали и тех служащих, кому знать не положено. Так что видели тебя только мои парни. И хотя я не слишком рад, что они себе глаза сломали об твоё обнаженное тело, и обязательно найду способ наказать тебя за это, на самом деле ничего страшного не случилось. Так что перестань рефлексировать и поверь, что я могу справиться с любой ситуацией. Но постарайся впредь так не делать. Это опасно в первую очередь для тебя самой.

Его голос звучит успокаивающе, хоть он и выговаривает мне, и я все больше расслабляюсь, наполняясь чувством защищенности так близко к его обнаженному сильному телу.

Римман очень мягко и медленно скользит мыльными руками по всей моей коже, вымывая меня всю, каждый сантиметр. Его пальцы нежны, но настойчивы, так, словно он точно уверен в своем праве касаться каждого уголка моего тела.

— Закрой глаза.

Он намыливает мои волосы и массирует кожу головы, потом шею и плечи, заставляя расслабиться все еще твердые мышцы. Его восставшая, горячая плоть постоянно касается то моего живота, то поясницы, когда он разворачивает меня. Я точно знаю, что он хочет меня. Очень сильно.

Это в каждом его движении. Это в его запахе и в меняющемся то и дело дыхании.

И я тоже хочу его. Именно его одного. И эта мысль больше не внушает мне ни страха, ни смущения. Просто я не знаю, как это сказать. Как такое бывает между мужчиной и женщиной? Мне не у кого спросить.

Римман выключает воду и вытирает меня, словно я ребенок. А потом берет на руки и несет в спальню. Вскоре он вытягивается позади меня, плотно прижав наши тела друг к другу. И я по-прежнему ощущаю, насколько он твердый. Слова почти срываются с моего языка.

— Ники, завтра приедет Локи и следователи с ним. Так что тебе нужно выспаться. Спи, Ники.

Люди. Взрослые чужие люди. Их много. Я их не знаю и боюсь. Они что-то говорят и даже кричат, о чём-то спрашивают меня.

Я не хочу с ними разговаривать и плачу. Меня вытаскивают из машины, а я вырываюсь и царапаюсь. Я не хочу, чтобы меня забирали от моей мамы! Я почти тону в густой волне страха и отчаяния.

Но тут появляется мой папа. Он большой и сильный. Он спасает меня.

Папа берет меня на руки, и я прижимаюсь к нему и рассказываю, рассказываю…

Но мой папочка в этот раз не слушает меня. Он не смотрит на меня.