Лилия между тернами

— Надо же, какой ты стал нежный! Забыл, как пахло в том месте, где мы впервые встретились?

— Не забыл, Римман. И никогда не забуду, как и то, благодаря кому я там больше не нахожусь, а может, и просто живу. Но к хорошему быстро привыкают, поэтому иди помойся, или я наплюю, что ты мой босс, и попрошу Малыша пригнать его понтовый пикап, и ты поедешь в багажнике.

— Расчувствовались все вы уже, распустил я вас, — пробурчал я и поплёлся в душ.

Всю дорогу до той долбаной деревни я пялился в окно и не мог спать. Терпеть не могу, когда не я за рулём. Хоть тысячу раз доверяю Локи, но ощущение, что не в моих руках контроль над ситуацией, заставляло меня медленно сходить с ума.

Наконец мы въехали по раздолбанной дороге в деревню, большинство домов в которой щерилось разбитыми окнами. Как только машина поравнялась с одним из дворов, оттуда как горох посыпался народ разного возраста, и все — с испуганными и мрачными лицами.

Локи со своей обворожительной улыбочкой поинтересовался наличием в деревне приезжих, на что нам, еще больше помрачнев, сообщили, что был приезжий, да весь вышел. То есть свалил несколько часов назад. И любезно указали дом, в котором он жил. Локи остался трепаться с местными, а я пошёл к дому на окраине. Без особого труда содрав старый ржавый замок, я вошёл в дом, и тут же легкие наполнились её запахом. Это было все равно, как если бы кто-то засадил мне тяжелым ботинком прямо в живот. Все тело натянулось струной, а в паху напряглось и потянуло тяжко и болезненно. Долбаная принцесса, пропади ты пропадом. Мой гребаный член теперь, как сраная собака Павлова, встает по стойке смирно, стоит уловить лишь намек на её присутствие!

Зарычав, я обошел комнату, внимательно всматриваясь в каждую деталь. Похоже, они сваливали в спешке, даже постель не заправлена, и несколько тряпок так и остались валяться. В баллоне недопитое молоко, какая-то жратва в кастрюльке. Ну да, у них тут была чертова деревенская идиллия! Желчь поднималась внутри, выжигая нутро.

Я подошёл, трясущейся рукой содрал простынь с кровати и поднёс к лицу. Рёв вырвался из меня, сотрясая старые потемневшие стены. Её запах, и его… В одной гребаной постели!

Кровавая пелена заполнила весь окружающий мир, разнося мои мозги ядерным взрывом. Она спала с этим смазливым тваренышем в одной постели! В одной долбаной постели!

Что она позволила ему? Целовать её чертовы мягкие губы, от одного вкуса которых мужик пьянеет? Ласкать свою нежную кожу, которая делает тебя зависимым с первого же прикосновения? Или даже раздвинуть её гладкие бедра, позволяя попробовать ему вкус, от которого я окончательно рехнулся?

Давясь рычанием, я обвел взглядом всю эту жалкую комнатушку, в которой они прожили наедине трое суток. И у каждой стены, даже на проклятом обеденном столе мне мерещились переплетенные в страстном объятии обнаженные потные тела. И одно из них было её телом.

Я с наслаждением представил, как медленно отрываю ублюдочному засранцу руки, которыми он прикасался к моей женщине. Как привяжу эту сучку к постели и буду тр*хать до тех пор, пока она не сможет даже сдвинуть свои ноги!

— Римман! — позвал меня Локи, вырывая из фантазий, полных крови и секса. Он вошёл и окинул быстрым взглядом все вокруг, останавливаясь на простыни в моих руках, которая уже была разодрана в клочья. — Ох, ты ж, мать твою! Босс! Босс, очнись! Это ведь еще ни хрена не значит. Ведь так?

Я ухмыльнулся. Локи, долбаный адвокат!

— Ты так думаешь? — чувствую, как мой рот кривится в жесткой судороге боли, но ничего не могу с этим поделать. — Они спали в одной гребаной койке. И она была совсем не в кошачьем облике. Что, на хрен, не так я понимаю?

Внутри бушевал стобалльный шторм, но снаружи меня как заморозило. Ники предала меня. И в этот раз не было её папаши, не было засранца Аримана с его интригами, не было ни одной долбаной причины, чтобы оправдать её. Она сама по своей воле ушла от меня к этому человеческому смазливому недомерку. Сбежала без объяснений, чтобы тут же забраться к нему в постель. Никто её не принуждал, она просто ушла, даже не сказав пары слов, забыв обо мне, как только переступила порог.

— Римман? — Локи стал рядом. — Куда мы дальше?

— А дальше мы домой. Она хотела получить этого мелкого засранца. Она его получила. А мне она больше на хрен не нужна. Вокруг и без неё полно шлюх. С этим перебоев, вроде, никогда не наблюдалось.

— Но ты ведь хотел найти Доминику?

— Хотел, перехотел. Её никто не принуждал к уходу. Зачем мне её искать? Тащить насильно обратно и заставлять спать с собой? Ради чего? Чтобы самоутвердиться? И знать, что она бы ни за что не вернулась сама и сбежит при первой же возможности? Н-е-е-т! Я больше в это не играю, Локи! У нас была сделка — она спит со мной, я её защищаю. Теперь сделке конец. Что с ней будет — больше не моя головная боль. Поехали домой.

— Римман, но ты же сам так не сможешь. Ты же рехнешься, мучая себя вопросом «почему»? — нахмурился Локи.