Лиловые бабочки (СИ)

Ночью Ваньке опять приснился кошмар. Но ко мне в кровать он не шел, лежал, трясся и пыхтел, как обычно бывало в таких случаях.

– Да твою же ж... – возмутилась я. – Ну плохо тебе и страшно, ну лег бы под бок, как обычно!

– Я думал, ты на меня обиделась, – страдальчески произнес Ванька.

– Не обиделась. Да даже если и так, то что лучше: не спать обоим всю ночь? Тупая логика.

– Ладно. Спасибо...

* * * * *

Я совсем не удивилась, обнаружив с утра, что дверь в спальню привычно полуоткрыта, а на пороге стоит Илья, с болезненным интересом приглядываясь к нам. Ночью Ваньке стало жарко, и он стянул с себя футболку. Потом раскапризничался и потребовал, чтобы я сделал то же самое. Я повздыхала, нацепила спортивный топ и улеглась в кровать. В этой ситуации реально проще было сделать так, как он говорит. Пусть лучше спит, чем истерит.

Ванька всё ещё дрых, прижимая меня к себе, как ребенок любимую большую игрушку.

– Что? – капризным тоном произнесла я, обращаясь к Илье.

– Да ничего... – растерялся парень.

– Ну вот и всё. Иди нах, видишь, у наслюбовь.

Я с нескрываемым наслаждением обняла Ивана. Тот охотно зафырчал, крепче меня обхватывая. Илья обалдело посмотрел на нас обоих.

– А...

– Нах, говорю иди, трахаться охота, – охотно пояснила я. – Или ты что, хочешь посмотреть, как это? Ну... Хорошо, слушай... Значит, одна – снизу, другой – сверху....

Пояснять не пришлось. Сонный Ванька слёту стал моститься сверху, вполне очевидно притираясь.

– Аккуратнее, я нежная, – делано-капризно возмутилась я.

– Мгм, – согласился китаец, без всякого стеснения кусая меня в шею, а затем ставя смачнейший засос.

Про себя я хмуро подумала, что когда Илья уйдет, я первым делом откушу Ивану нос. Обнаглел. Переигрывает, зараза коротковолосая. Ишь ты, раздухарился как, поглядите-ка на него, а?

– Да пошли вы оба! – психанул Илья, захлопывая дверь. – Ни стыда, ни совести! Е…анутые оба!

Убедившись, что Илья гарантированно спустился с лестницы, я язвительно произнесла:

– На хрена засос поставил, придурок?

– Для натуральности, – признался Ванька. – Типа бешеная страсть захватила нас, все дела. Теперь есть стопроцентный свидетель, что мы только и делаем, что сосёмся, как не в себя. Я теперь в этот засос буду постоянно тыкать и всем демонстрировать, как величайшее достижение сегодняшнего утра.

– Идиот, – сокрушённо цокнула я.

– Ты первая начала, – резонно заметил Ванька.

Ладно. Тут он меня уел. Но раунд ещё не закончен.

– Кстати, слезай, наконец, с меня, – попросила я.

– И так хорошо, – пробурчал Иван.

– Не «хорошо».

– А что тебя смущает, не пойму? Отлично лежим.

– У тебя «встал», – заметила я.

– И чё? Это естественная утренняя реакция. И она не контролируется.

– А то я не знаю, блин, – закатила я глаза.

– Ну так и не возмущайся. Что естественно, то не безобразно.

Откатившись в сторону, Ванька задумчиво произнес:

– Всё же поясни, что с утра началось? По какому поводу приставания?

– А сам не понял?

– Не-а.

Я потянулась и принялась натягивать шорты.

– Смотри, какая интересная штука получается. Я – обычный человек. Друзья считают, что это не так. Я говорю «я не в паре» – мне никто не верит. Я ору, что БДСМ меня не привлекает – все орут, что я саб. Достали.

– И ты решила довести ситуацию до абсурда, перевернув всё с ног на голову?

– Именно.

– Я в теме, – радостно потер руки Ванька. – Устроим им показательную любовь. Такого жёсткого рофла в моей практике ещё не было.

* * * * *

На первый этаж мы спустились рука в руку. За завтраком Ванька повел себя настолько заботливо, так хлопотал надо мной, что у бедной Ирки от такого внезапного поворота сюжета только что челюсть не отпала. До этого же я все эти дни только и делала, что визжала, всё отчаянно отрицая. А тут на тебе…

Последней каплей для восторженных барышень, сталкивавшихся с романтикой лишь понаслышке, стало то, что Ванек, попускав восторженные сопли и слюни в мою сторону, забрал всю нашу общую грязную посуду и отправился ее мыть.

– Живут же люди, – мрачно начала Ирка. – Кто бы мне лично пожрать приготовил, а потом за мной посуду помыл...

– И не говори, – завистливо подтвердила Оля.

– Когда человек искренне любит, он хочет, чтобы его любимой было хорошо, – тихо пояснил Ванька, вытирая руки о полотенце. – Пойдём, Руслана, на диванчик. Кинцо посмотрим, пообнимаемся, а потом я ненадолго отъеду.

Я капризно надула губы.

– Ну не куксись, – миролюбиво заметил Ванька. – Я правда ненадолго. Дела...

* * * * *

На диване под звуки всеобщего ох...евания я взобралась на колени Ивана и обняла его за шею. Тот, чуть скрипнув зубами, прошептал мне на ухо:

– Вот ты козлина, оказывается... Мне ж тяжело, я так долго не протяну. Ты не пушинка, знаешь ли.

– Поменяемся? – поиграла бровями я.

– Чтобы все думали, что я слабак? Черта с два.

– Вот и терпи. Сама знаю, что тяжелая.

– Своя ноша не тянет.

– Не переигрывай.

– О чем шепчемся? – поинтересовался Илья, присаживаясь рядом.

Ванька мрачно поглядел на него.