Лиловые бабочки (СИ)

– Так я тоже не хочу в психушку, – мягко согласилась я. – Но наше поведение же ненормально, милый. И можно же… без психушки лечиться, так скажем. На дому.

– Рюк, не уговаривай, – обнял меня Илья, а потом улегся на мои колени. – Я прошёл все стадии: от полного неприятия ситуации и подавления агрессии до восторга и эйфории. Это невероятно. И нет, я не хочу меняться.

– Ты и мстишь и одновременно воспеваешь свою любовь? – принялась поглаживать его по голове я.

– Угу, – признался Илья. – В каком-то смысле я человек конченный.

– Да? – мурлыкнула я. – А если Куся скажет тебе, что ей больше не нужны от тебя такиеподарочки? Что просто сильно хочет тебя и позволит делать с собой всё, о чем ты мечтаешь? Любую дичь? Ты сможешь остановиться и прекратить убивать, как ты считаешь? А если гордая Руська снова станет перед тобой на колени? Посопротивляется, поворчит, но тоже сделает всё, что хочешь? А есть и другие личности… Ты сможешь даже чванливой крикливой девчонке-школьнице за всех тех девочек, что когда-то в школе сказали тебе «Нет!» отомстить в каком-то смысле… Как тебе такая перспектива, а?

Илья задумался.

Разнеженный, милый и уютный, лежал он на моих коленях, пока я его гладила, как огромного котёнка.

– Почему Рюк? – внезапно спросил он.

– Это каламбур, – охотно пояснила я. – Из-за клыков меня в школе звали Вампиршей. Вампом. Вампирюгой. Вампи-Рюгой. Рюгой. А потом Рюг превратилась в Рюка, потому что, во-первых, Рюк – это аббревиатура «Руслана – юрудствующая клоунесса». Паясничать любила, юморила много, в СТЭмах охотно участвовала в универе. Ну а во-вторых… Ты смотрел аниме «Тетрадь смерти»?

– Не-а, – сонно произнёс Илья.

Я усмехнулась.

– Жаль. Поучительная вещь. Рюк – один из персонажей аниме, так скажем.

– Плохой или хороший?

– Неоднозначный. Один из богов смерти.

– До чёртиков символично, учитывая нашу с тобой историю, – сапнул Илья, закрывая глаза.

– Пожалуй, – согласилась я. – Ему, видишь ли, было скучно, и он кинул в мир людей особый артефакт, который позволял убивать, можно сказать, безнаказанно. Правда, до поры до времени. И человек, нашедший этот артефакт, принялся карать злодеев, которых не могла наказать полиция.

– Почти как я.

– Почти, – согласилась я. – А ещё Рюк любил яблоки. И волосы у него были иссиня-черного цвета. И большой рот. В общем, тут прямая отсылка на меня, ха-ха.

– Я понял.

– Илюш, так ты мне не ответил, – мягко напомнила я.

– Рюк, нет, я не хочу к психиатру. Совсем.

– Вопрос не стоит так: хочу или не хочу. Вопрос стоит так: если я попрошу, очень хорошо и убедительно попрошу… ты пойдешь… со мной? Поверь, мы не будем говорить про убийства людей. Просто снимем общий уровень твоей агрессии и тревожности. Поговорим о детстве… о травмах… о том, что тебя волнует…

– Нет, – резко ответил Илья и присел. – Мне комфортно в моём состоянии. Мне нравится причинять боль и слушать людские вопли и крики.

– Чш-ш-ш… не паникуй, я тебя поняла, – миролюбиво заметила я. – Ты против. Не глухая, слышу. Хочешь, я позову Кусю? Она недавно проснулась. Или мне ещё тебя пожалеть-погладить? Может, массаж?

– Хочу Кусю, – согласился Илья. – Если можно.

– Можно, – чмокнула я в лоб журналиста.

– Спасибо, – с облегчением произнёс он.

– Нет без бабочек цветов…

Нет горы, что без ручья…

Нет и камня безо мха…

Без пороков нет умов…

– прошептала я. – Это Чжан Чао. И ведь всё в точку…

– Что? – заулыбался Илья.

– Забей, – отмахнулась я, садясь в позу лотоса. – Пока, милый. Боюсь, мы теперь с тобой не скоро увидимся. Мне правда очень жаль.

Недолго посидев в отрешенном состоянии, я глупо захихикала и свернулась в клубочек.

– Кусенька, – радостно прошептал Илья. – Боже… как я рад тебя видеть… я так скучал…

Глава 24. Прости и прощай

В одно из последующих дней Илья ахнул, едва я его пустила на порог.

– Ты… ты что… ты что наделала… зачем… поясни…

– Я сняла гипс, – спокойно заметила я.

– Зайчик, еще же три дня носить… – схватился за голову Илья. – Подожди… Ты же не ездила в больницу? Нет?

– Нет, я дома сняла. Сама. Зачем мне ездить в больницу, – пожала плечами я и похромала на кухню. – Чай будешь? Завтрак? Что хочешь?

– Придушить тебя хочу, – зашипел обозлённо Илья. – Страшно. Сильно. Нет, не придушить. Убить тебя хочу.

Я вздохнула.

– Тогда пойдём в зал. Лучше там, на диванчике.

– Ты что, с…ка, играешься, что ли? – разъярённо заорал Илья. – Я тебя больше двух месяцев ждал, а ты… гипс снимаешь без меня? Где твоя совесть?

– Нету, – согласилась я, почесав ногу.

Илья ошарашено глядел на меня, бодро хромавшую в зал.

– Ты… специально. Ты знала, что для меня это важно, но всё равно сделала это. Зачем? Поясни. Я… не понимаю. Стоп… а с кем я вообще разговариваю?

– А есть разница? – развалилась я на диване.

– Это же не Куся сделала, Куся не могла… – тяжело дышал Илья. – Это ты… ты, падла… Руська!

– Я не Рус, – уверила я.

– Рюк? – неуверенно произнёс Илья.

– Не-а.

– Эта… м-м-м… барышня, как её… Алёна...

– Не-а, – вздохнула я. – Не суть, кто. Главное, гипса нет. Вот.