Лиловые бабочки (СИ)

– Да, безусловно, – поморгала глазами я. – Я… читала. Это механизм самозащиты. Каждая личность что-то скрывает, это стопроцентно. Но Рус очень неприятная, согласись. Лучше бы ее не было. Но раз она есть, значит, зачем-то нужна. Знать бы, зачем… Мне она не нравится. Мерзкая и грубая.

Илья почесал затылок.

– Так… а как мне понять, что Рюк – это именно Рюк?

– А никак, – усмехнулась я. – Он иногда приходит, наблюдает, но знать о себе не дает. Ты даже не поймешь, я это или он. Он и под Русю может искусно косить. Пограничные состояния копирует мастерски.

– А цель какая у всего у этого странного поведения?

– Не знаю. Просто смотрит. Анализирует, вероятно. Изучает.

– Философ-наблюдатель, ясно.

– А, я вспомнила! – захлопала в ладоши я. – Рюк любит яблоки. Ни я, ни Руслана их терпеть не можем. Руська любит мандарины, а я предпочитаю персики.

– То есть правильно ли я понимаю, что если ты начнешь есть яблоко – это есть появление Рюка?

– Стопроцентно. Что бы он ни говорил и как бы ни маскировался, это именно Рюк.

Два дня Илья терпеливо ждал Рюка. Но Рюк все не приходил и не приходил, и журналист стал отчаиваться. Однако на третьи сутки этого напряженного ожидания и нереально быстрой попеременной смены личностей я совершенно неожиданно для него отправилась на кухню, где принялась шуршать в ящике для фруктов и овощей.

– Рус, а нельзя просто пояснить, что тебе надо? – хмыкнул Илья. – Я бы принёс.

– На х…й иди, – добродушно заметила я. – Сама хочу. Имею право. Зачем кого-то тревожить понапрасну. Чай, не калека.

Достав яблоко, я с наслаждением принялась грызть его, развалившись на диване. Илья задумчиво наблюдал за мной.

– Кусенька, я бы его помыл, – сделал пробный выстрел Илья. Журналист прекрасно помнил, что субличность Рус это прозвище терпеть не может. – Бактерии же. Грязь.

– И так нормально, – с улыбкой заметила я. – Зараза к заразе не липнет. Не беспокойся. Если хочешь что-то сделать полезное – чайник поставь.

– Ну здравствуй, Рюк, – поставил чайник Илья. – Как жизнь? Как сам? Или сама?

– Да помаленьку, – усмехнулась я. – Дай догадаюсь: Куся обо мне рассказала?

– Было дело, – признался Илья.

– Ну и что ты от меня хочешь, дружище?

– Многого, на самом деле.

– А поподробнее? – откусила кусок от яблока я.

– Ты вообще кто?

– В каком смысле?

– Ну Куся – это нежная чувствительная девушка. Любит романтику. Стеснительная и милая в своей неловкости. Послушный саб. Рус – озлобленная мстительная баба. Феминистка, но я не уверен. Она все подает под соусом проверенной годами дружбы и взаимопомощи, напрочь отвергая любовь. А ты кто?

Я задумалась.

– Это сложно, – признала я. – Наверное, нечто среднее между ними двумя.

– Промежуточное состояние? – предположил Илья.

– Нет, – помотала я головой. – Скорее, то, что может передать важные эмоции от одной личности для другой. Переходник. Коннектор. Хотя, нет. Я бы сказала, что я – это то, что когда-то было основной сутью Русланы. Остатки исходного целого. М-м-м… короче, я и есть Руслана как Руслана. Как журналист и человек. А те двое – лишь механизмы самозащиты. Ну я так это понимаю. Надеюсь, понятно объяснила.

– Ты передаешь только эмоции или информацию тоже?

– Скажу так: я много чего знаю. Много больше, чем Рус и Кусь. Но я не всё им говорю. По разным причинам, правда.

– Куся нежная, она расстроится. А Рус – разнесет всё вокруг?

– Да, можно сказать и так, – согласилась я, вновь вгрызаясь в яблоко.

– И часто ты приходишь?

– Намного чаще, чем ты думаешь, – усмехнулась я.

– Ясно.

– У тебя всё?

– Да нет… есть ещё неясности. Например, как ты относишься ко мне?

– Илюш, странный вопрос, – оторвалась от поедания яблока я. – Сколько бы нас ни было, все личности, даже самые странные, прекрасно к тебе относятся. Во всех смыслах. Да, определенно все по-разному выражают симпатии, но…

– То есть вы меня не осуждаете?

– Не-а. Мы тебя понимаем. По-своему любим.

– Куся говорила, что ты можешь воздействовать на Руслану, – нервно облизнулся Илья.

– А что ты от неё хотел? – с хитрецой поинтересовалась я.

– Рюк, скажи, а ты могла бы как-то… эм… просто личности меняются так внезапно…

– Илюш, не внезапно. Рус защищает Кусю. От любой потенциальной опасности. Но-но-но, не возмущайся! Я понимаю, о чём ты говоришь и к чему клонишь. Это не камень в твой огород, пойми. Скажу так. Пока Рус не убедится, что Куся морально готова к чему-то большему, чем просто объятья, она не перестанет приходить.

– То есть когда Куся паникует, Руслана появляется мгновенно? – задумался Илья.

– Не мгновенно, но да. Очень быстро, – поправила я. – Если паника из-за ерунды, Рус уходит.

– А ты?

– Что я?

– Когда появляешься ты?

– М-м-м… это сложно, – признала я. – Как бы точнее объяснить… Я и не ухожу. Вероятно, так. Нечто вроде стороннего наблюдателя. Я вижу всё происходящее словно со стороны, сквозь дымку и пелену. Это можно сравнить с полуявью-полубодрствованием. Иногда я позволяю другим личностям взять верх, чтобы сбросить напряжение или поспать, но в целом…

– Ты – это ты.