Лиловые бабочки

Из подвала мы вылезли мрачные и усталые. На Ванькиной щеке красовался отчетливый след от пощечины, а поверх старого синяка начал расплываться новый. Моя шея тоже была усыпана россыпью синяков, оставленными цепкими пальцами Ивана. В какой-то момент ему надоело терпеть избиения, и мужчина ринулся в атаку, принявшись меня душить.

Ах, эти милые дружеские потасовки… Колени убиты в г…вно, руки исцарапаны. Просто волшебно. Охрененно отдохнули.

Друзья в очередной раз, многозначительно поулыбавшись друг другу, сделали вид, что очень увлечены кино. Славно. Ну по крайней мере не подкалывают, как обычно.

* * * * *

Вялая, сидела я на ступеньках крыльца и курила. Было темно и ветрено, но чудо как хорошо. С неба, мягко кружась, падали снежинки. Сонно светила луна, чуть затянутая в пелену облачка, а звёзды были на удивление яркими.

Романтика. Но эта романтика меня ни черта не радовала.

С…ка… Ванька довел всё-таки до трясущихся пальцев. До искр в глазах. До курения. А я ведь думала, что навсегда избавилась от этой пагубной привычки.

— Прости моё любопытство, но кто из вас доминант, а кто — саб? — мягко поинтересовался вышедший на улицу Илья. — Коля утверждает, что ты саб. Олька и Костик — что доминатка. Остальные думают, что вы чередуете.

— А тебе какое дело? — огрызнулась я. — Опять ставки, кто кого…бет? Ну зайдите с утра, посмотрите. Мне пох.

Я глубоко затянулась сигаретой и с непривычки закашлялась.

— Мне не всё равно, — в упор посмотрел на меня Илья. — И это не ради дурацкой ставки.

— Тогда зачем? Интерес ради интереса? Фе.

— Ну… Скажем так… Я думаю, у вас с этим психом ненадолго. Он совершенно отбитый. Вот оно тебе надо? Таких шрамов понаставил… А твоя кожа нежная, заживать будет долго…

— Шарики ко мне подкатывать не стоит, — усмехнулась я. — Я тетенька занятая.

— Вот именно, она тетенька занятая, — зло процедил Ванька, накидывая на меня плед. — Мной занятая. Усек, Мармелад?

— Да я так… Это просто забота, поверь, дружище, — замялся Илья.

— Ага, угу, — прошипел Ванька. — А я так и понял. Шестой день суетишься, а то я не вижу. Такой хороший друг … Чудно, чудно… Жаль, ничего не обломится. Это все моё.

Ванька собственническим жестом обвел мою скорбную фигуру.

— Еб…ть спасибо на х…й, — резюмировала я, снова выдыхая вонючий дым.

Илья громко хлопнул дверью.

— Вот уж не знал, что он интересуется БДСМ, — безразличным тоном сказала я.

— Прикинь. Будет яйки подкатывать — скажи. Найдем управу.

— Хорошо.

Я снова затянулась, а потом истерично расхохоталась. Ну п…здец. Мне только реальных отношенческих разборок за мою персону не хватает накануне Рождества. Ни фига себе новогодний подарочек!

— Не сиди на холодном, — проворчал Ванька.

— А то что, в угол поставишь?

— Всенепременнейше. И за курево отдельно накажу.

— Как скажешь, «папочка».

— С…ка, харэ играться, не смешно, — рявкнул Ванька.

— Да ладно? — скрипнула зубами я. — А что так? Ты ж угорал, угорал на БДСМ-тематику, а теперь даже тебе не смешно? Это что-то новенькое.

— Именно. Вставай. И ещё раз увижу с сигаретой — сидеть не сможешь, гарантирую. Нет, понимаю: в твоих пальцах и на губах зажженная сигарета смотрится п…здец эротично, смотрел бы и смотрел, но рак легких — штука неприятная. Ты меня поняла? Или доходчивей объяснить?

— Не надо, — проворчала я, выкидывая сигарету в сугроб. — Я девочка понятливая.

* * * * *

Перед сном я принципиально помылась гелем «Ореховый», чтобы выбесить Ваньку. И специально натянула на себя его серую футболку. Она была мне чуть тесновата, но в целом смотрелась неплохо. Обтягушечка. Пошлая такая обтягушечка. На Ване она так провокационно не смотрелась почему-то.

Удручённо разглядывала я себя в зеркале. М-да… Зелено-синие прядки — это нечто. А если подсушить, может, станет лучше?

Я оказалась права. В подсушенном виде волосы смотрелись довольно неплохо. Я чуть успокоилась и даже заулыбалась. Фига се я бунтарка, оказывается. Вот уж не знала. Вид такой хулиганский, ой, мама… Потом я обнаружила, что Ирка оставила в душе свой утюжок для волос. А что, если… а?

Ну, блин, хуже, чем есть, точно не будет. И я принялась выпрямлять волосы. Полученным результатом осталась вполне довольна.

Секси. Определённо.

Стопудово лучше, чем мои старые длинные волосы. На фига я вообще отращивала косу до пояса, не могу понять? Внезапно я вспомнила, как несколько месяцев назад разговаривала со старенькой бухгалтершей на эту тему в своей конторе, и захихикала…

* * * * *

В тот день после согласования материала с редактором я сидела и пила чай вместе с коллегой в местном аналоге кухоньки. Благодать. Бухгалтерши, искоса посматривая на меня, завели пространный разговор, мол, все, кто с пирсингом и тату — это лютые бездельники, всех срочно нужно в деревню сослать сельское хозяйство поднимать. Типа уродовать себя — это всё от безделья, поняли? Хах.

Я нехотя поинтересовалась:

— А это ничего, что я тут сижу, выслушиваю ваш бред? Я, к примеру, пирсингованная. В ушах серьги. Меня тоже за 70 км от города выслать? А работать кто в отделе будет?

Бухгалтерши поморщились: