Лиловый цветок гибискуса

— Здоров, — ответила мама, затем помолчала, и я услышала, как она разговаривает с Сиси. Потом она снова вернулась к телефону и рассказала, что вчера в маленькие, ничем не примечательные комнаты, в которых подпольно работала редакция «Стандарта», нагрянули солдаты. Никто не знал, как они нашли это место. Солдат было так много, что люди, жившие на той улице, сказали папе, что это зрелище напомнило время гражданской войны. Солдаты забрали весь тираж, разбили мебель и принтеры, заперли комнаты и отобрали ключи, заколотив напоследок окна и двери. Адэ Кокер снова оказался под арестом.

— Я волнуюсь за вашего отца, — горестно бормотала мама перед тем, как я передала телефон Джаджа.

Тетушка Ифеома тоже казалась встревоженной, потому что после этого телефонного разговора она вышла и купила копию «Гардиана», хотя раньше газет не покупала: это было слишком дорого. Она читала их на стендах, когда находила время. Рассказ о том, как солдаты закрыли редакцию «Стандарта», отыскался в самой середине газеты, возле рекламы женской обуви из Италии.

— Дядя Юджин пустил бы эту новость на первой полосе, — прокомментировала Амака, как мне показалось, с гордостью за моего отца.

Когда немногим позже позвонил папа, он в первую очередь попросил позвать к телефону тетушку Ифеому и только после разговора с ней поговорил с Джаджа и со мной. Он сказал, что у него все в порядке, что он очень по нам скучает и любит нас, и ни словом не обмолвился о «Стандарте» или о сотрудниках редакции. После того как мы повесили трубку, тетя сказала:

— Ваш отец хочет, чтобы вы остались здесь еще на пару дней.

И Джаджа улыбнулся так, что я впервые в жизни увидела ямочки на его щеках.

Утром телефон зазвонил раньше, чем мы успели умыться. У меня пересохло во рту. Вдруг это плохие новости о папе? Солдаты ворвались в наш дом, или папу застрелили, чтобы он больше никогда ничего не печатал. Сжав кулаки, я ждала, что тетушка Ифеома позовет нас с Джаджа, одновременно желая, чтобы этого не случилось. Но тетушка некоторое время поговорила по телефону, а потом понуро вышла из комнаты. Оставшуюся часть дня она не смеялась и даже огрызнулась на Чиму, который хотел сесть с ней рядом:

— Оставь меня в покое! Nekwa апуа[90], ты уже не маленький!

Ее нижняя губа стала вполовину тоньше, потому что тетушка все время ее покусывала.

Во время ужина зашел отец Амади. Он принес стул из гостиной и сел, попивая воду из стакана, который подала ему Амака.

— Я играл в футбол на стадионе, а потом отвез мальчиков в город, угоститься akara и жареным бататом, — рассказал он, когда Амака спросила его, чем он занимался.

— Почему вы не сказали, что будете сегодня играть? — обиженно проговорил Обиора.

— Прости, я забыл, — в мелодии голоса отца Амади зазвучали ноты сожаления. — Но обещаю, что на следующих выходных заберу тебя и Джаджа.

Широко открыв глаза, я смотрела на него, потому что меня очаровывал его голос, и к тому же я понятия не имела, что священники умеют играть в футбол. Это казалось таким не свойственным служителю церкви, таким мирским. Отец Амади встретился со мной глазами, и я отвела взгляд.

— Может быть, Камбили тоже с нами сыграет, — предложил он. Его голос произнес мое имя, и у меня все внутри загудело, как натянутая струна. Я положила в рот еды, чтобы казалось, что высказаться мне мешает именно она. — Когда я только приехал сюда, Амака тоже с нами играла, но сейчас она проводит все свое время, слушая африканскую музыку и предаваясь несбыточным мечтам.

Все кузены рассмеялись, и Амака — громче всех, даже Джаджа улыбнулся. Только тетя промолчала, отстраненно накалывая на вилку маленькие кусочки.

— Ифеома, что случилось? — спросил отец Амади.

Тетушка покачала головой и вздохнула, словно только что поняла, что она не одна:

— Я сегодня получила вести из дома. Наш отец заболел. Я хочу привезти его сюда.

— Ezi oktvu[91]? — брови отца Амади нахмурились. — Да, здесь ему будет лучше.

— Дедушка Ннукву заболел? — резко вскинулась Амака. — Мама, когда ты об этом узнала?

— Сегодня утром. Позвонила его соседка. Хорошая женщина, Нвамгба. Она прошла пешком до самого Апко, чтобы найти телефон.

— Ты должна была нам сказать! — закричала Амака.

— О gini[92]? Разве я не сказала сейчас? — вспыхнула тетушка.

— Когда мы поедем в Аббу, мама? — спокойно поинтересовался Обиора, и в этот момент, как уже случалось прежде, я заметила, насколько он старше Джаджа.

— Мне не хватит бензина, даже чтобы добраться до Девятой мили, и я не знаю, когда его привезут. Денег на такси у меня нет, а везти сюда старого больного человека в автобусах, где столько народу, что твое лицо постоянно утыкается в чью-то немытую подмышку?.. — тетушка Ифеома покачала головой. — Я устала. Я так устала.

— В церкви есть аварийный запас топлива, — тихо сказал отец Амади. — Я точно смогу добыть вам галлон. Ektouzina[93], не расстраивайтесь.