Лимб

Навсикая стояла, держась из последних сил, чтобы не разрыдаться. Так плохо ей не было со времен гибели Хрума. Плохо и стыдно. Чувства к Наставнику и чужому мужу казались чем-то мерзким, непозволительным. Ей хотелось бежать подальше, на край света, оставляя позади себя темную бездну космоса и ненавистные Предельные Чертоги.

Расстояние поможет.

Если не видеть Ольгерда, досрочно завершить обучение, получится всё забыть. Надо отыскать Вячеслава, Келара Антония и остальных. Пусть помогут ей стать тем, кем предначертано.

А хуже всего было то, что Навсикая действительно заглядывала за грань завтрашнего дня. И знала, что эта любовь останется безответной, лишив ее счастья на долгие годы. Ничего конкретного, только видения. Образы, в которых Ольгерд возвращается к Мерт. Картины грядущего, настолько фантастические, что это не смогли бы предсказать и великие китоградские мудрецы…

Ольгерд потянулся, чтобы обнять ученицу, попытаться утешить ее и сказать что-нибудь правильное.

Навсикая отстранилась.

— Прости. Мне лучше быть… не здесь. Не с тобой.

В комнате повисло молчание.

Навсикая поклонилась:

— Спасибо за всё, учитель. Мне пора.

Ольгерд не сразу понял, что Рык вернулся из своих ментальных скитаний и с интересом наблюдает за происходящим. Казалось, зверь всё понимает. И сочувствует выросшей девочке, которая помогла ему найти хозяина.

— Увидимся, — произнес мастер.

— Конечно.

…Стоя у окна, он смотрел, как от дома отделяются тени Коэна и Навсикаи. К воротам подкатил экипаж — черный двухместный кэб с восседающим на крыше возницей. Створки ворот мешали рассмотреть кэб целиком, да и освещение в тупичке оставляло желать лучшего — горела лишь половина фонарей.

Навсикая обернулась и помахала мастеру рукой.

Ольгерд поднял раскрытую ладонь, провожая ученицу. На душе, как принято говорить в Стимбурге, скребли кошки. Хотелось бы попрощаться с Коэном по-человечески, но Знающий вдруг ощутил безмерную тяжесть отношений, связавших его с этими людьми. Внутри поселился страх. Мастер боялся вновь заглянуть в глаза юной послушнице, боялся причинить ей боль или ненароком подтолкнуть на путь самоуничтожения… Он вообще не знал, что теперь делать.

Рлочий разум скользнул к уходящим в ночь силуэтам и отправил хозяину слепок.

Мастер улыбнулся.

Краткий миг — он скользит рядом с друзьями, невесомый и невидимый. В сгустившихся тенях, под яркими земными звездами.

Со скрипом отворилась калитка.

У ворот произошло некое движение. Кучер наклонился, затем выпрямился. Хлестнул лошадь вожжами, аккуратно развернулся и укатил прочь.

Ольгерд продолжал стоять, вслушиваясь в удаляющийся цокот копыт. Стимбург обрел свое темное воплощение, укутал крылом неизвестности путников, идущих на смерть.

Увидимся…

Ольгерд не знал, суждено ли ему свидеться со всеми, кого он любил. Лишь одно он знал твердо — если сейчас сломаться, отказавшись от приглашения Динмарка, не выживет никто. А так — хоть какие-то шансы.

Тяжесть нарастала.

Хотелось крушить мебель, выть на луну, лезть на стену. Боги, он даже не знает, сумеет ли войти в лимб после падения Дверной Сети.

Сзади послышалось деликатное покашливание.

— Нам пора.

Ольгерд отвернулся от истекающей газовым пламенем ночи и последовал за Солом Динмарком.

Холод проникал в дом через незапертую фрамугу.

Глава 10. Над Сетью

Корабль вырос из ничего, загородив своей тушей большую часть двора. Сгустившаяся тьма, еще более непроницаемая, чем звездное небо над головой.

Поначалу звездолет казался тучей, вобравшей в себя окружающее пространство, поглотившей дворовые плиты, стволы деревьев и кроны с частично облетевшей листвой. Угловатые контуры тучи резко обрисовывались на фоне Квартала Иллюзий.

Ольгерд потрепал по холке Рыка и ощутил волну душевного тепла. Осень нравилась зверю — это почти зимняя стужа.

Почти.

Внезапно налетевший порыв ветра наполнил двор лиственным шорохом. Ветер заблудился в кронах, городских огнях и гранях чужого корабля. Заплутал среди созвездий и эпох. Передохнул, закрутил пыль под ногами в воронку и устремился к кирпичной стене, а оттуда — в ближайший переулок.

Рядом с Ольгердом стояли полковник Макгрегор и Сол Динмарк. Оба — собранные, немногословные.

— Вы останетесь на Земле, полковник? — спросил мастер ножей, не поворачивая головы. Перед ним проступали новые детали корабельной конфигурации. Бесчисленные изгибы, изломы, выпуклости и вогнутости, от которых голова шла кругом. Ольгерд тщетно пытался воспринять конструкцию целиком, удержать в сознании форму. Не получалось.

Макгрегор ответил с неохотой:

— В моем присутствии больше нет необходимости. Миссия завершена.

Ольгерд кивнул.

Никто сейчас не был уверен в устойчивости Дверной Сети. Полковник опасался застрять в Стимбурге на неопределенное время. И спешил сесть в последний звездолет.

Разумеется, Наблюдатель не был полковником. Равно как и гражданином чудовищно разросшегося мегаполиса. Макгрегор подчинялся руководству настолько далекому от понимания Ольгерда, что даже осмысливать факт его существования не хотелось. Сейчас не хотелось.

Дворецкий куда-то запропастился.