Линия Ветра

— А ты как думаешь? У нас тут не пятое небо. Большинство, конечно, пообвыклось и справляется, а вот Разбей-Коленку с братиком жальче всех. Доверчивые, как птенцы, а поди ты угляди за ними…

— Смешное имя — Разбей-Коленку.

— Прозвище. А как его зовут — никто и не знает. Мать знала, но ее весной шиушники забили. А отец еще четыре года назад утонул, так что одни мальчишки остались.

Таисс посмотрела на оставшийся кусок рыбины. Есть хотелось до коликов, изголодавшемуся желудку было бы мало и трех таких, но бедолага Разбей-Коленку не шел из головы. Слишком уж знакома была девушке жизнь «всеобщего приемыша».

— Кто они такие, эти шиушники? Что такое ваше ненавистное шиу? Я ничего не понимаю!

Эефри закусила губу, прикидывая, как объяснить лучше.

— Может быть, ты заметила по дороге сюда высокий кустарник с длинными тонкими шипами? Как будто засохший.

— Я думала, это сорняк.

— Сорняк. В своем естественном состоянии яд шиу для человека не опасен, а вот если шипы особым образом вымочить в морской воде — яд становится парализующим. Это тоже неопасно, действия хватает часа на два, так что шиу используют стражники.

— Тогда почему вы так его боитесь, если он относительно безопасен?

Каринай укоризненно покачала головой.

— Я не договорила. Шиу еще можно выварить в соке травы лоос. Сложный рецепт, долгий процесс… После этого такой шип, если вколоть его в вену, дурманит голову. Шиушник начинает видеть странные мороки, слышать то, чего нет… Его может вывести из себя любая мелочь. Очень страшно… За употребление шиу у нас отрубают руку, потом вторую руку, потом уши и так далее. А если за этим поймают страшника или кого-нибудь из приближенных к шаху — то соляная смерть без суда. Но все-таки есть четверо таких стражей, их прикрывает кто-то сверху… Черные шиушники.

Каринай зло сжала кулаки. Да уж, ничего кроме омерзения шиушники не вызывали.

— Мать Разбей-Коленки тоже они?

Эефри со вздохом кивнула.

Воспоминания нахлынули внезапно, яркой, оглушающей волной боли и страха. Яшна, Хастаал Тиврид, толпа, которую он привел с собой и горький запах дыма… В тех людях не было совершенно ничего разумного, искореженные злостью и жаждой крови лица, искривленные рты, извергающие потоки бреда и надуманных обвинений, глаза, горящие безумным чувством вседозволенности…

— Задушила бы собственными руками, — процедила ведьма.

— Даже не думай! — Каринай всплеснула руками, замахала на дриаду. — Если ты вдруг встретишь их, лучшее, что можешь сделать — это бежать! Как можно быстрее и дальше!

Таисс спрятала злую усмешку.

— У вас что, мужчин нет, чтобы с ними разобраться?

— За убийство стражника все та же соляная смерть, — голос эефри дрогнул. — А кому хочется умирать? У нас жизнь, конечно, не на пятом небе, но это же все равно жизнь.

Противно. Таисс не могла понять и принять эту точку зрения, из-за которой толпа здоровых мужчин не может поставить на место зарвавшуюся банду, третировавшую остров. А если следующей, перешедшей им дорогу, станет любимая жена? Ребенок? Неужели об этом никто не думал никогда? Бежать как можно быстрее и дальше… Шэрх рвался с цепей, требовал прямо сейчас, пусть и без оружия, отправиться на поиски черных шиушников. Lao Verrani, который тоже решил неожиданно поучаствовать в жизни приютивших его островитян, поддерживающе молчал. Дриада скользнула ладонью по животу и пообещала себе не искать приключений.

— Ладно. Пойдем куда-нибудь, а? Я не могу целый день тут просидеть, раз уж проснулась.

— Только сначала мы тебя переоденем. Я нашла тут кое-что, тебе должно быть по размеру.

Блекло-желтые штаны оказались немного широковаты, пришлось наскоро сооружать пояс, зато короткая рубашка превзошла все ожидания — длинные рукава с тугими манжетами прекрасно скрывали браслеты, а высокое горло — ошейник. Костюм дополнялся зеленоватой накидкой, полностью скрывающей фигуру и такого же цвета рильжей. Каринай несколькими уверенными движениями обмотала ее вокруг шеи и головы дриады, потом сняла и повторила еще раз, чтобы Таисс запомнила порядок.

На улице мальчишки играли в какую-то неизвестную дриаде игру: носились друг за другом, стараясь отнять плоский деревянный обруч. От детских голосов сущность замурлыкала трогательно и нежно — и когда материнские инстинкты успели так утвердиться в правах? Таисс поискала глазами хромого мальчика — имя Разбей-Коленку дают не просто так — нашла и невольно вздрогнула: ребенок выглядел еще хуже, чем она предполагала.

«Высокие, как же так можно… — шепнула дриада про себя. — он же маленький совсем…»

Заметив приближение незнакомки, Разбей-Коленку сначала шарахнулся в сторону, но потом замер, сверкая исподлобья любопытными глазами. Ключицы торчали сквозь кожу двумя сломанными отростками сложенных крыльев; одежда прохудилась и держалась на одном честном слове; лицо, чумазое и бледное несмотря на жаркое лето, заострилось от болезненной худобы.

— Привет, — ведьма присела на корточки. — Меня зовут Таисс.

— А я знаю, — со свойственным детству нахальством заявил мальчишка. — Ты ждешь мужа.

— Да, так оно и есть, — улыбнулась дриада. — А как ты узнал?