Линия жизни

Разумеется, реальность оказалась совершенно иной, что, например, хорошо на себе прочувствовала Польша, в которой "неожиданно" появились сепаратисты, выступающие за присоединение Силезии и Померании к Германии. А ряд восточных областей при этом был "добровольно" возвращён России.

Ситуация перед Второй Мировой войной, когда Третий Рейх и СССР вполне мирно разделили Польшу вновь повторился, хотя и в гораздо более мягком варианте. Однако в настоящий момент Германия зависит от поставок российского сырья куда сильнее, чем семьдесят пять лет назад. Поэтому её вектор агрессии, а агрессия — есть непременный атрибут сильного немецкого государства, теперь направлен исключительно на запад.

Однако, с самого начала не идя на поводу у немце, в Франции удалось сформировать противовес Германии в виде неофициального союза с Италией и Испанией.

И теперь перед Великобританией вновь стоит исторический выбор — чью же сторону выбрать в новом противостоянии на континенте.

Ответ здесь, кстати, не так уж и очевиден.

На первый взгляд кажется, что наиболее естественным будет новое сдерживание агрессивно развивающейся Германии, как во времена двух мировых войн. Однако, как показывает опыт Второй Мировой войны, при наличии значимых противников на суше, немцы вряд ли предпримут попытку форсировать Ла-Манш, а скорее попытаются избавиться от углеводородный иглы в теле своего государства и разобраться с русскими. Учитывая, что в настоящий момент, к примеру, флот и авиация Германии создаются во многом по российским чертежам и технологиям, подобное противостояние кажется невероятным.

Однако, если же приложить определённые усилия…

(Томас Кольт. "Гнев орка")

* * *

Проснулся я, когда наш самолёт, как оказывается, уже давненько стоял на аэродроме…

Каком-то аэродроме.

Это был явно не Куала-Лумпур, потому что его я более-менее запомнил. И садиться на дозаправку мы должны были именно в нём, как и в прошлый раз…

Вообще, куда-то идти и выяснять наше конкретное местоположение было откровенно лень. Под рукой имелись только спящие Аоба и Габри, но беспокоить их, скорее всего, бессмысленно… А Мисато? А вот Мисато как раз и не было на месте…

Не успел я это подумать, как входной люк открылся, и внутрь забралась взмыленная Кацураги. Майор прошла внутрь, на ходу расстёгивая воротник кителя пошире, и уселась в кресло рядом со мной.

— Командир, а где это мы? Явно не в том месте, что на пути в Африку.

— Господа пассажиры, наш чартерный рейс произвёл вынужденную посадку в международном аэропорту Полония, город Медан, особая административная зона номер восемь или же Индонезия, — закатывая глаза и откидываясь на спинку кресла пробормотала Кацураги. — Температура за бортом… известна лишь местным метеослужбам и господу Богу, но невыносимо жаркая. Температура на борту… офигенная…

— Командир! Эй, Мисато! Мисато?..

— Ну, чего тебе?

— А почему здесь сели?

— Сказали, что в Куала-Лумпуре сейчас контртеррористическая операция идёт, — объяснила майор. — Из-за того гадкого нападения в пустыне, решили весь наш маршрут проверить и почистить… И в итоге сейчас в Тихом океане полыхает маленькая такая война с привлечением авиации, бронетехники, флота и спецназа…

— Нехило, — присвистнул я. — А чего так масштабно?