Линкольн, Ленин, Франко: гражданские войны в зеркале истории

«Другой России» никогда не было на картах и на глобусе, у нее не было также государственных и административных границ, гражданства, законодательства, официальной столицы, герба, гимна, вооруженных сил – но было несколько миллионов народонаселения, общественные объединения, газеты, журналы, издательства, театральные труппы, учебные центры, спортивные состязания. И еще была тоска об утраченной родной стране, жестким ограничителем которой был страх перед репрессиями на родине, которые не переставала смаковать эмигрантская и иноязычная печать.

До 1990‑х годов из «другой России» на историческую родину вернулось в общей сложности никак не более 10–15 % общего количества изгнанников и их потомства (то есть порядка 200 000 человек; в эту цифру входят и возвращенные насильственно после победы Советского Союза над Германией). Реэмиграция 1990‑х и 2000‑х годов несколько изменила картину, однако не настолько, чтобы эти цифры потребовали заметной корректировки.

Испанская эмиграция тоже была значительной – страна потеряла до 600 000 интеллектуалов, ремесленников и квалифицированных рабочих. В отличие от российской эмиграции, среди испанцев-изгнанников фактически не было дворян, крестьян и духовенства.

«Другая Испания» образовалась главным образом на территории Франции и двух латиноамериканских стран – Мексики и Аргентины. Ее неофициальными столицами стали Тулуза, Мехико и Буэнос-Айрес. К изгнанникам из Испанской Республики лучше всех государств отнеслась Мексиканская Республика. Власти небогатой тогда (и сейчас) Мексики не ограничивали количество эмигрантов, выплачивали им подъемные, признавали испанские дипломы об образовании и сертификаты о квалификации. Мексика приняла больше всего испанских эмигрантов – около 150 000 человек. Гораздо более зажиточная Франция приютила до 140 000 человек, Аргентина – 60 000, Бразилия – около 30 000, США и Канада вместе взятые – менее 10 000, Британия – всего 200 человек.

Среди эмигрантов из России и Испании мы видим политиков, военнослужащих, ученых-гуманитариев, изобретателей, инженеров, литераторов, артистов, режиссеров, художников… Часть из них погибла на чужбине в первые месяцы и годы изгнания. Умственный и физический потенциал остальных был со временем востребован зарубежьем. Ощутимую помощь им оказал смелый и неутомимый Нансен. Он настоял на введении Лигой Наций беженских «видов на жительство», заслуженно прозванных «нансеновскими паспортами».

Наши изгнанники, преодолевая юридические препоны, экономические и психологические трудности, осваивали чужой язык (а то и несколько), изменяли имена на иностранный лад и понемногу растворялись среди чужих народов, бок о бок с которыми стали жить. Процесс их ассимиляции завершился к 1960‑м годам. Конев становился Кониффом, Козьмин – Космой, Осенев – Оссейном, Семенов – Сименоном, Тарасов – Труайя, Береговой – Береговуа. Дочь инженера Полякова Марина Владимировна обернулась Мариной Влади, а дочь Деникина Ксения Антоновна приняла литературный псевдоним Марины Грей[322].

Русские эмигранты, подавляющее большинство которых не вернулось на родину, оплодотворили духовно-культурный, экономический и военно-оборонный потенциал зарубежных государств, что никак не могло пойти на пользу потенциалу и авторитету нашего отечества.

О вкладе, который российская послереволюционная эмиграция внесла в развитие других государств, особенно западных, написано много. Напомним имена ученых и изобретателей Зворыкина и Тимошенко (телекоммуникации); предпринимателей Вадима Макарова[323] (судостроение); Сикорского и Северского-Прокофьева (авиационная промышленность); Смирнова (пищевкусовая промышленность); гениального, ушедшего из жизни непобежденным шахматиста Александра Алехина; исследователей-гуманитариев Бердяева, Вышеславцева и Сергея Булгакова (философия); Виноградова, Керсновского, Милюкова, Пушкарева и Ростовцева (история); Василия Леонтьева (политэкономия), Питирима Сорокина (социология), Новгородцева и Петражицкого (юриспруденция); когорту литераторов: Амфитеатрова, Бунина, Замятина, Набокова, Ремизова, Сименона, Труайя и Шмелева (проза)[324]; Бальмонта, Иванова, Одоевцеву, Туроверова, Цветаеву (поэзия), композиторов Гречанинова, Рахманинова, Стравинского, Косму; всемирно известного оперного певца Шаляпина[325] и исполнителей народных и жанровых песен Плевицкую (Винникову) и Чернорубашкина; актеров и режиссеров Дягилева, Мозжухина, Нижинского, Оссейна, Устинова, Фокина, Чехова; политического деятеля, ставшего премьер-министром Франции – Пьера Береговуа. Список может быть продолжен…