Линкор «Альбион»

— Так, значит, что? Я еду за Пеньковским?

— Ага, — согласился брат Емельян. — Бери его и со всем инструментом тащи на адрес. Мы будем вас ждать у мадам Гретты.

— И вы нас там встретите?

— Встретим, встретим, — кивал казак. — Всё пока подготовим.

— Вы только бомбу не забудьте, — напомнил Варганов, беря фуражку с вешалки.

— Не забудем, — заверил его Квашнин.

⠀⠀ ⠀⠀

*⠀ *⠀ *

⠀⠀ ⠀⠀

После телеграммы, полученной из центра, и после ответа на неё, в котором девушка назначила место и время встречи, Зое пришлось всё-таки объяснить своему мужчине причину их задержки.

— Генрих, послушай, это мои… родственники. Понимаешь? Мне обязательно нужно с ними повидаться.

Они вышли на улицу, на которой только-только начинали выключать фонари освещения. Дворники уже занимали своё место на мостовых, и рядом не было ни одного извозчика. Впрочем, им и ехать то было особо некуда. Если только вернуться в свою очаровательную квартирку. Но Генрих не предложил этого, а она сама из чувства предосторожности также от такой затеи воздерживалась. И посему они пошли пешком.

— Какие родственники? — со скепсисом вопрошал её мужчина. Он глядел на неё, и его взгляд выражал явное огорчение. И девушка его прекрасно понимала, ведь она всё время что-то не договаривала, почти врала ему. И он это чувствовал и верил ей всё меньше и меньше.

— Ну, не совсем родственники…, — Зоя не могла подобрать нужных слов. — Это очень важные для меня люди.

— Это будут мужчины? — на всякий случай уточнил молодой человек.

— Это старики, — сразу заверила его Зоя. — Им уже под сорок лет. Или даже более того. И к тому же это почти родственники.

Но, кажется, его это не утешило, он только хмыкнул:

— Родственники! — и потом спросил: — Я смогу их увидеть?

Этот вопрос ей пришёлся не по душе; конечно, она не могла показать ему секретных агентов Опричного ордена, это было исключено, поэтому Зоя погладила его по щеке и сказала:

— Только издали.

— Издали? Ну, да, конечно, — он невесело усмехнулся. — Ты так и не стала доверять мне.

И тут Зоя возмутилась и напомнила ему:

— Я не доверяю вам, герр Ройке? Ах, как это удивительно! Между прочим, герр Ройке, возьму на себя смелость напомнить вам, что я каждый день ложусь с вами, герр Ройке, в постель!

Тут он немного, что называется, сдал назад, но тем не менее пробурчал:

— Это ещё не всё, что мне нужно?

— Ах не всё?! — воскликнула она. — Тем не менее пока вам придётся довольствоваться этим! — и тут же добавила, смягчаясь: — Я спрошу разрешения… Если уж вам это так необходимо.

— Конечно, необходимо, — бурчал молодой человек. И тут же заинтересовался: — Разрешения? Разрешения на что?

— Посвятить вас в мои дела, — объяснила ему Зоя.

— Вот как? И когда же это случится? — да, он явно загорелся, узнав, что, возможно, сегодня она откроет ему свою тайну.

— Сегодня я спрошу благословения, то есть разрешения у тех людей, с которыми встречаюсь.

— А потом мы поедем в Баден? Будем переходить границу?

Но Зоя не ответила ему сразу, она взяла его под руку покрепче, почти повисла на нём, и лишь потом произнесла:

— Теперь уже и не знаю. Как люди решат.

— Ну понятно, — мрачно отвечал ей Генрих; он тяжело вздохнул, но своей руки у девушки не забрал.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ Глава 46 ⠀⠀ ⠀⠀

— А хочешь, мы поедем на аэровокзал? — вдруг предложила девушка молодому человеку. Во-первых, в этом людном месте легко было затеряться. Во-вторых, там можно было найти кресла для отдыха, там всегда полно пассажиров, даже ночью, так что никто не обратит на них внимания, в-третьих, там можно было и хорошо позавтракать, а в-четвёртых… Генрих любил цеппелины. Так что эта идей показалось ей очень даже здравой.

— Ну давай, — согласился Генрих, но, что удивило Зою, согласился без всякого энтузиазма.

А ещё в последнее время он позволял себе всякие пикантные вольности, которые Зою немного — совсем немного — злили. Он мог мимолётно прикоснуться к её груди, или поцеловать исподтишка в шею, или, помогая сесть в экипаж, немного подсадить её сзади. Украдкой. Под попу. А она всегда испуганно озиралась при этом по сторонам и говорила ему строго — ну, на самом деле, не очень:

— Генрих, вы ужасны! — или: — Как вы себя ведёте?! — или: — Генрих, на нас смотрят!

Он же только довольно улыбался в ответ. А вот сейчас, когда они наконец нашли извозчика, её попа его не заинтересовала. Он просто закинул на диван саквояж с их вещами и подал ей руку: залезай давай. И это девушку немного, самую малость, но огорчило. И долгий путь до аэровокзала она почти не разговаривала с ним и притворялась, что хочет спать.

Там, на аэровокзале, они погрузились в суету и толчею, им пришлось взяться за руки, чтобы не потеряться. И Зоя почувствовала, что Генрих держит её очень крепко. И это её успокоило. А когда они проходили мимо смотровой площадки, откуда зеваки, несмотря на раннее утро, уже глазели на огромный швартовавшийся дирижабль, он ей сказал:

— Странно, да? Ещё и месяца не прошло, как мы друг друга не знали; я когда тебя тут увидал, подумал: ого, какая! Подумал, что у меня такой красотки никогда не будет.