Линкор «Альбион»

— Нет, на кофе у меня деньги найдутся, — сразу заверил её Ройке и тут же покраснел: — но вот если вы вдруг захотите пирожное…

— Если я захочу пирожное, — с усмешечкой отвечала девушка, — я познакомлюсь с другим кавалером, — и, увидав округлившиеся глаза своего собеседника, улыбнулась и успокоила его: — Не волнуйтесь, я шучу, если я захочу пирожное, я куплю его себе сама.

— Ну, тогда я знаю, куда вас поведу, — Генрих Ройке пытался быть смелым и уверенным в себе; он галантно предложил ей локоть, чтобы она взяла его под руку, девушка так и сделала, но по его волнению, красным щекам и немного сбивчивой речи почувствовала, что она первая девушка, которую этот молодой человек куда-то ведёт. Монахи, в том числе и её главный наставник, отец Поликарп, учили Зою наблюдать за людьми, наблюдать, всё замечать и делать выводы. Вот и теперь она внимательно следила за своим новым знакомым и видела, что он капельку гордится, думая, что идущие им навстречу люди видят его и под руку с ним очень привлекательную девушку. А в том, что девушка привлекательна, никому сомневаться не приходилось, даже несмотря на её вуаль. Хотя всем окружающим было всё равно, людей тут было много, и никто особо на них внимания не обращал: это же вокзал, хоть и аэро, и люди сюда приехали либо встречать кого-то, либо провожать, либо сами куда-то собирались. И чтобы как-то унять волнение молодого человека, она пошутила:

— Ну, как вам, герр Ройке, прогулки с покойницей? — её очень интересовал тот случай, ведь она не знала, как это выглядело со стороны. Причём дева даже и не намекнула ему, что сама что-то знала об этом памятном проишествии.

— О, — он засмеялся, — никогда не думал, что это так захватывающе.

И, вспоминая про то событие, они дошли до одного кафе, которое было на значительном расстоянии от аэропорта. Тут и народа было меньше, соответственно и цены пониже.

Им принесли кофе, но он был не из тех сортов, что нравились Зое; однако это ничуть не испортило её настроение, она была занята сложным, но очень интересным делом — вербовкой.

— А вы, дорогой Генрих, наверное, очень любите зрелища? — спросила она, размешивая ещё одну ложку сахара в чашке.

— Зрелища? — спросил Генрих наливая ей в чашку сливки.

— Ну да, как я ни приду на аэровокзал, так вы там со своим любимым биноклем на смотровой площадке.

— А, нет… Просто я очень люблю цепеллины, вот и хожу туда смотреть на них, когда есть свободное время. Прихожу и смотрю, как эти удивительные творения прилетают, швартуются, улетают.

— О, цепеллины. Да, они прекрасны, — воодушевлённо согласилась девушка, хотя никогда ничего прекрасного в этих гигантских летающих колбасках не находила. — Они такие… Завораживающие.

— Да-да-да, как вы точно подметили, фройляйн Гертруда, — оживился Ройке. — Именно завораживающие. Мне очень нравится смотреть на них, я скоро уже накоплю денег, чтобы совершить путешествие на одном из них. Хочу слетать в Мюнхен. Говорят, там очень красиво, там горы. А обратно вернусь на поезде.

— Какая интересная у вас мечта! — произнесла Зоя, отпивая кофе; теперь, с сахаром и большим количеством сливок, он стал терпимым.

— Да нет, что вы…, - молодой человек даже засмущался немного. — Это ерунда, а не мечта, мечта у меня совсем другая.

— И что же это за мечта?

Тут герр Ройке оживился, он даже поудобнее уселся на стуле.

— Я очень мечтаю поступить в школу авиаторов, которая находится в Дортмунде.

— О! — воскликнула девушка. — И тогда будете всю жизнь водить так любимые вами цепеллины, — она была рада за собеседника и не скрывала этого. — Ах, как это прекрасно — мечтать и шаг за шагом осуществлять свою мечту.

А вот тут Генрих Ройке уже не был так воодушевлён, он отпил из своей чашки, а потом сказал:

— Да, но оплата в школе авиаторов велика. Отец мне не даст столько денег, ему ещё моих сестёр замуж выдавать, а это дело недешёвое, особенно учитывая, что у меня три сестры. Так что моя мечта пока откладывается.

— Вот как. — Зоя теперь радовалась уже меньше, она понимающе кивала и продолжала проявлять к нему интерес. — А сколько же стоит обучение в той школе?

— А, — он махнул рукой, — даже не спрашивайте.

— Ну скажите же, сколько? — настаивала она.

— Четыреста сорок наших талеров, — он, конечно же, имел в виду талеры Гамбурга. — Это не считая того, что во время учёбы придётся на что-то существовать. Да, говорят, что в Дортмунде жизнь дешевле, чем в Гамбурге, но всё равно, жильё и питание там тоже не бесплатные.

— Ну, то есть вам нужно где-то восемьсот талеров, — подсчитала Зоя.

— Восемьсот? — Генрих засмеялся и махнул рукой. — Я, что, граф, по-вашему? Восемьсот! Мне нужно всего шестьсот двадцать монет, и через год у меня будет диплом авиатора.

— А где вы работаете? — спросила девушка.

Но Генрих неожиданно не ответил ей, а сказал:

— Мы почему-то говорим только обо мне, а мне хочется узнать что-нибудь и про вас, фройляйн Гертруда.