Линкоры

– Какое это имеет значение? – Но видя, что японский адмирал ждет ответа, пожал плечами и сказал – почему бы и нет: – В основе – неприятие социального характера. Его папашка входит в американскую элиту, имеющую английские корни. Чем этот самоуверенный выскочка всегда кичится и всегда выставляет напоказ. Дальше – больше. Но какое это имеет значение?..

– Сейчас нам важно подойти на дистанцию прицельной стрельбы по эсминцу Беддингтона. Они уже открытым текстом нам вещают, дескать, что они военный корабль флота Соединенных Штатов, назовитесь, или мы открываем огонь и так далее. Грозные до невозможности. Если желаете, можете послушать.

– Неужели вы думаете, что я стану вредить своим соотечественникам! На эсминце 350 матросов и офицеров. Вас все равно настигнут и утопят. Вы все погибнете, ваша война не имеет смысла.

– В том, что линкор, в конце концов, утонет, из нас никто не сомневается. Тем более что один раз с ним такое уже происходило. Ему, знаете ли, не привыкать, – усмехнулся адмирал.

Стоящие вокруг офицеры оценили шутку командира и почтительно растянули лица в улыбке, кто-то не сдержался и прыснул, а кто и громко рассмеялся.

Тайс впервые видел радостное проявление эмоций со стороны этих жестоких и мрачных желтолицых. Однако не разделял их веселья.

– А по поводу умирать, капитан, так это наш долг, – продолжал вкрадчивый адмирал, и далее на японском языке, словно молитву, прочитал несколько фраз.

– Не понимаю.

– Если объяснить в вашем западном понимании, то, поступая на службу, вы даете присягу, заключаете контракт, где последним пунктом значится – смерть. А условия контракта надо выполнять. При… и по необходимости.

– Сумасшедшие, – одними губами прошептал Стивен.

– Судя по показаниям радара – дистанция до эсминца существенно сократилась. Скоро он появится в прямой видимости, тем более что погода проясняется. Мы заплюем весь сектор снарядами, а он не может маневрировать (об этом нам известно). Даже если ему удастся нанести нам смертельные повреждения, мы все равно успеем его потопить. И если «Мусаси» пойдет ко дну, то вы вместе с ним. И все ваши подчиненные.

– А какая альтернатива?

– Вы сейчас в эфире запудрите им мозги, чтобы мы еще немного выиграли вместе. Мы в свою очередь дадим вам катер, запас горючего и припасов. Можете убираться с нашего корабля. Повторяю, эсминец «Бэрри» обречен, но вы можете спасти остатки своей команды и себя в том числе.

– Мне надо подумать, – с натугой произнес Тайс.

– Думать некогда. Решение надо принимать сейчас, – отрезал адмирал.

Мысли мчались в голове, ревя дюзами ракет на марше, свистя рассекающими воздух снарядами, грохоча взрывами высвобождающихся килоджоулей не сдерживаемой безумной энергии взрывов, криками сотен глоток, захлебывающихся в холодной воде океана. Наконец коммандер вымолвил:

– Но до берега слишком далеко, мы попросту не доплывем.

– После уничтожения эсминца мы возьмем курс к берегам Англии – займемся Королевским флотом. Катер и ваша команда будут в постоянной готовности. Как только появится первая угроза, вы можете покинуть корабль.

«Займутся Королевским флотом, – в уме передразнил Тайс, – какая самоуверенность. Но что делать? Как поступить? – Он не мог принять решения. – Тянуть время? Больше времени – больше вариантов. Согласиться для виду и предупредить об опасности? Получить доступ к микрофону и проорать… что? Что можно сказать, уложившись в пару слов, пока это жуткий палач в очках не опустит на его голову меч? Вон он уже обнажил клинок, сверкает линзами. А уж головы они умеют рубить».

– Согласен, – решился пленник.

– Дайте ему наушники и переговорное устройство, – приказал адмирал.

«Тянуть время», – как молитву, мысленно говорил себе Тайс. Надев наушники, он сразу услышал передачу с американского корабля. Ему хватило несколько секунд, чтобы узнать голос. Это было так неожиданно, что он непроизвольно произнес:

– Он сам у микрофона. Беддингтон, видимо, сам сидит в радиорубке.

Вдруг капитан-лейтенант военной полиции подался вперед и вопросительно взглянул на вице-адмирала:

– Позвольте мне?

С секундной задержкой, мгновенно приняв решение, Ибо Такахаси кивнул, разрешая.

Капитан-лейтенант взял из безвольных рук американца наушники и, минуту прислушавшись, кивнув радисту, чтобы тот включил аппаратуру на передачу, на английском, старательно подражая техасскому акценту Тайса, растягивая слова, сказал:

– Беддингтон! Ты тупой выскочка!

Все, кто понимал по-английски, замерли… и лишь адмирал схватил вторые наушники, приложив один лопух к уху.

На другом конце канала разорялись настолько сленговой бранью, что понять можно было лишь отдельные слова.

Капитан-лейтенант дождался, когда в тираде разъяренного командира эсминца «Бэрри» возникнет мало-мальская пауза, и как можно гадостнее добавил:

– Неудачник ты, Беддингтон! Хорек!

На лице Такахаси медленно расползалась улыбка.

Капитан-лейтенант, увидев реакцию начальства, с довольным видом положил наушники на стол.